Тяжелее небес. Жизнь и смерть Курта Кобейна, о которых вы ничего не знали прежде - [29]

Крупнейшее экономическое предприятие округа – атомная электростанция Satsop – обанкротилось еще до того, как было полностью построено, оставив без работы пятнадцать процентов населения, что вдвое больше, чем в остальном штате. Все достигло критической точки, когда Дон объявил, что если Курт не собирается идти в школу или работать, то должен пойти в армию. Следующим вечером Дон пригласил рекрутера военно-морского флота для разговора с его сыном.

Вместо сильного своенравного человека, который позже мог бы схватить моряка за шиворот и вышвырнуть головой вперед за дверь, рекрутер увидел печального и подавленного мальчика. Курт, ко всеобщему удивлению, выслушал его презентацию. В конце вечера, в основном чтобы утешить отца, Курт сказал, что подумает над этим. Для Курта служба казалась сущим адом, но это был ад с другим почтовым индексом. Как сказал Курт Джесси Риду, «по крайней мере, флот может дать тебе горячее три раза в день и койку». Для парня, который жил на улице и спал в больничных приемных, гарантия жилья и пищи без родительской помощи казалась заманчивой. Но когда Дон попытался убедить его позволить рекрутеру вернуться на следующий день, Курт сказал, чтобы он забыл об этой затее.

Отчаянно нуждаясь хоть в чем-то, Курт обрел религию. Они с Джесси были неразлучны в течение 1984 года, это распространялось и на совместное посещение церкви. Родители Джесси, Этель и Дэйв Рид, были ревностными христианами, и семья ходила в баптистскую церковь Сентрал-парк, расположенную на полпути между Монте и Абердином. Курт начал регулярно посещать воскресную службу и даже появлялся в молодежной христианской группе в среду вечером. В октябре его крестили в этой церкви, хотя никто из членов семьи при этом не присутствовал. Джесси даже вспомнил, как Курт пережил опыт обращения в новую веру: «Однажды ночью мы шли по мосту через реку Чехалис, он остановился и сказал, что принял Иисуса Христа в свою жизнь.

Он просил Бога «войти в его жизнь». Я отчетливо помню, как он говорил об откровениях и спокойствии, о которых говорят все, когда принимают Христа». В течение следующих двух недель Курт говорил тоном пылкого ревностного христианина. Он начал отчитывать Джесси за то, что тот курил, пренебрегал Библией и был неважным христианином. Религиозное обращение Курта совпало с одним из его многочисленных периодов трезвости. История с наркотиками и алкоголем всегда состояла из загула, за которым следовало воздержание. В том же месяце он написал письмо своей тете Мари, в котором изложил свои взгляды на марихуану:

Я только что закончил смотреть «Косяковое безумие»[57] по MTV… Он был снят в тридцатых годах, и если делали хотя бы одну затяжку этим дьявольским наркотиком, то он сильно их одурманивал, и они убивали друг друга, заводили романы, сбивали невинных жертв машинами. Они отправили одного подростка, похожего на Бивера[58], под суд, обвиняя в убийстве. Ничего себе, это – самое волнующее, с чем я мог столкнуться. Это казалось огромным преувеличением, но я принимаю всю идею, стоящую за этим. Наркотики – отстой. Я знаю это из собственного опыта, потому что на какое-то время впал в летаргию, как заплесневелый кусок сыра. Я думаю, что это было большой проблемой и моей мамы, и для меня.

И все же, как только он отправил письмо и обнаружил, что привык к образу церковной жизни, Курт тут же отбросил свою веру, словно пару штанов, из которой вырос. «Он жаждал этого, – говорил Джесси, – но это было мимолетным мгновением из-за страха». Когда страх угас, Курт снова начал курить. Он посещал баптистскую церковь в Сентрал-парке еще три месяца, но его разговоры, как вспоминал Джесси, «были больше направлены против Бога. После этого Курт стал говорить об антибожественных вещах».

Родители Джесси привязались к Курту, и, поскольку он очень часто бывал у них дома, они предложили ему переехать. Семья Джесси жила в Норт-Ривер, сельской местности в четырнадцати милях от Абердина. В то время оба мальчика, казалось, давали друг другу что-то, чего не хватало в их личной жизни. Риды обсуждали возможность переезда Курта в Норт-Ривер, и Венди, Дон и Дженни согласились, что стоит попробовать. Венди сказала Ридам, что ее «терпение было на грани», и Дон с Дженни оказались солидарны с ней. «Дэйв Рид пришел к нам, – вспоминала Дженни, – и сказал, что может кое-что для него сделать. Они были религиозной семьей, и Дэйв чувствовал, что может обуздать его, в то время как никто другой этого сделать не мог». «Мы очень любили Курта, – объяснила Этель Рид. – Он был таким милым парнем, просто казался потерянным». В сентябре Курт снова собрал свои пожитки – на этот раз в большую спортивную сумку – и переехал в Норт-Ривер.

Риды жили в доме площадью 4000 квадратных футов[59], и мальчики могли свободно бегать по огромному верхнему этажу. Пожалуй, самым лучшим в этом доме было то, что он был настолько удаленным, что ребята могли смело врубать свои электрогитары так громко, как им хотелось. Они будут играть целыми днями. Хотя Дэйв Рид и был христианским молодежным наставником – он напоминал Неда Фландерса из «Симпсонов» из-за своих коротких волос и усов, – он не был обывателем. Рид играл рок-н-ролл уже двадцать лет и был членом группы Beachcombers вместе с дядей Курта Чаком, так что семья его хорошо знала. В доме было полно усилителей, гитар и музыкальных альбомов. Также Риды были менее строгими, чем Дон: они позволили Курту поехать в Сиэтл с Баззом и Лукином, чтобы увидеть выдающуюся панк-группу Black Flag. Журнал Rocket назвал это шоу вторым из лучших в 1984 году, но для Курта оно уступало только шоу Melvins на автостоянке. В каждом интервью, которое Курт давал позже, он утверждал, что это был первый концерт в его жизни.