Тяготению вопреки - [2]

Питер Мак-Кован, глядящий пустыми глазами в темный потолок склада, будто этот взгляд может пробить все слои Лабиринта и выйти к далекому солнцу…

Мак-Кован отодвинулся от двери, ведущей в бар, Кендрик метнулся мимо него, вцепился в ручку, повернул.

Знакомый шум бара стал чуть громче, Кендрик остановился у приоткрытой двери.

- Тебя здесь нет, - тихо сказал он, оборачиваясь проверить, не здесь ли все-таки покойник. Да, Мак-Кован все еще смотрел теми же спокойными глазами.

- Это было давно.

- Прости.

- За что? - спросил Мак-Кован, наклоняя голову набок.

- Что дал тебе умереть. Собеседник покачал головой:

- Нас бы никогда не выпустили оттуда обоих - это ты отлично знаешь. Мы оба знали, что из твоих родных еще кто-то мог выжить. Но не было никого, кто ждал бы меня, так что выбор был очевиден.

Это было уже слишком. Он много лет представлял себе, как оно было бы - последний раз поговорить с Питером, найти способ как-то понять, что между ними случилось. Вот сейчас такая возможность выпала, и вдруг оказалось, что он не хочет этого. Не готов.

Кендрик сообразил, что он стал жертвой какой-то жуть до чего правдоподобной галлюцинации, порожденной его усилениями: фантазии, наложившиеся на реальный мир. И что теперь? Совсем скоро он перестанет различать воображаемое и реальное? Это и происходило перед концом со всеми лаборокрысами, когда усиления сперва поглощали нервную систему, потом пожирали тело изнутри? И к каждому из них приходило его прошлое - буквально приходило?

Если это так, то лучше было бы погибнуть прежде.

- Я пришел тебе кое-что сказать. Скоро мне уходить, так что… ты слушаешь?

Кендрик уставился на дверную ручку. Здравый рассудок - по ту сторону двери…

- Хорошо, слушаю.

- Не верь Харденбруку. Этот гад опасен. Слышишь меня? Опасен.

Кендрик распахнул дверь. Но не успел выйти, как почувствовал, что призрак Питера Мак-Кована подступил сзади вплотную. Тень сгустилась надверной панели, и будто кровь у него вдруг замерзла.

- Еще одно, пока ты не ушел. - Кендрик даже ощутил тепло от призрака, пивное дыхание у себя на шее. - Чтобы ты знал, что я пришел помочь. Перед стойкой стоит кожаный чемодан - загляни в него.

- Не понял.

- Недалеко от входной двери.

Тень шевельнулась, и Кендрик представил себе, как бледная рука тянет его назад. Он шагнул в дверь и быстро захлопнул ее за собой, достаточно громко, чтобы к нему обернулись сидевшие неподалеку клиенты. Не замечая их взглядов, он повернулся к двери, через которую сейчас прошел. Осторожно приоткрыл.

Никого.

Но ведь никого и не было? Он в этом не сомневался.

Бар «Святой в доспехах» был узким и длинным, с выходящими на улицу окнами в торце зала и стойкой, тянущейся почти от входа до темных ниш в глубине. Кендрик повернул влево, к передней секции.

Между самой стойкой и высокими окнами стояли на помосте столы со стульями. Вечерний наплыв еще не начался, и за столами никого не было. У крайнего стола возле самого окна стоял кожаный чемоданчик, а на столе - недопитый стакан, будто кто-то очень поспешно уходил, забыв о багаже.

«Это идиотизм». Пережить неприятную галлюцинацию - это само по себе достаточно плохо, но уж прислушиваться к ней - верх идиотизма. Кендрик отвернулся от стола и чемодана и зашагал к Малки, устроившемуся за стойкой в самом конце. Спертый жаркий воздух вонял табаком и выпивкой - приятный контраст с собачьим холодом улицы.

Малки таращился куда-то в пространство, руки скрестил на груди, клетчатая рубашка натянулась на круглом пузе, обнажив прихотливый узор пряжки ковбойского ремня. Этой пряжкой Малки очень дорожил, иодна из любимых историй дилера биотовара вертелась вокруг его первого и последнего визита в Лос-Анджелес, всего за несколько дней до того, как город внезапно перестал существовать. Маленький, кругленький, с редеющими блондинистыми волосами, зачесанными на неаккуратный прямой пробор, Малки не очень походил на жителя героического фронтира.

Кендрик сел рядом, иМалки приподнял брови, улыбнулся:

- Я уж думал, ты домой пошел.

- Оставь, Малки, что-то мне плохо. По-настоящему. Конечно, это ему примерещилось, что сердце остановилось. Смешно. Остановилось бы, так он уже был бы мертв.

Рука снова непроизвольно поднялась и прикоснуласьпальцамик груди. Малки вопросителъноподнялброви, иКендрик покачал головой:

- Даже не спрашивай. - Он чуть наклонил голову, поставив локти на стол, помассировал пальцами виски. Обернувшись на Малки, сумел вяло улыбнуться. - Похоже, начинаются галлюцинации.

Малки сел чуть прямее, иКендрику приятно было увидеть у него на лице выражение неподдельной заботы.

- Что случилось? Еще один приступ?

- Ага. Призраков теперь стал видеть.

Кендрик снова откинул голову, касаясь затылком прокуренных обоев, инебрежно пожал плечами - вроде как невелика важность.

Малки встревожился еще сильнее.

- Тебе нужно к Харденбруку, прямо сейчас. Это серьезно.

- Не похоже, чтобы это у меня была финальная стадия чего бы то ни было, - ответил Кендрик. - Вот, посмотри.

Кендрик оттянул воротник футболки и наклонился ближе, оглядев сидящих поблизости. Но никто на них не смотрел.

Морщины и выпуклости, покрывающие кожу на грудной клетке, были заметны, но только едва. Не было признаков резких рубцов, отмечающих лаборокрыса в терминальной стадии бесконтрольного роста усиления.