Ты + я - [8]

– Дура. Посмотрю, как запоешь, когда твой будущий муженек налево вильнет…

Тося спокойно пожимает широкими плечами:

– Ничего не запою. Пускай уходит. Лишний раз убедится, что лучше меня в целом свете не найдет. – И удивляется: – Да не до того б ему было, чтоб на чужих баб смотреть. Он бы, бедненький, утром от меня на карачках уползал.

– Фу, Тоська, бесстыдница, прекрати.

– Хватит вам цапаться. Продолжай, Надюша.

Итак, Надюша чистит на холостяцкий ужин картошку и излагает суть своей теории.

Человеческое население Земли огромно. Десятки миллионов мужчин, десятки миллионов женщин. Где-то в той, мужской половине человечества, живет Он. Единственный, ради которого ты создана и который создан для тебя. Возможно, это чукча с Верхней Амги. Не исключено, что ночной певец из итальянской таверны. Вероятность, что ты встретишь его, до смешного мала. Практически ее вообще нет, этой вероятности. Тем более, что у чукчей ты ничего не теряла, а экскурсия в Италию по профсоюзной путевке не светит до пенсии.

– Скорее всего(Надюша сосредоточенно выколупывает глазок из клубня), тебя спросит, который час, молодой человек по имени Толя, с которым вы видитесь на троллейбусной остановке каждое утро. Однажды он подарит тебе три гладиолуса по тридцать копеек штука. Через неделю вы подадите заявление в ЗАГС. Через месяц испытательного срока женитесь. Через три дня разразится первый скандал. Еще через неделю ты начинаешь понимать, что ненавидишь молодого человека по имени Толя, который, увы, уже является твоим мужем.

Все в порядке вещей. Потому что этот самый Толя подходит тебе на жалких два-три процента. Остальные проценты составляют психологическую несовместимость.

Надюша считает, что идеальной парой для нее был бы Володя Тынников из техотдела напротив. Я замечаю, что в этом месте она противоречит сама себе. Ведь по той же теории выходит явный абсурд, что она и единственный в мире Володя Тынников попали почему-то на один завод, на один этаж и в соседние отделы. Надюша резонно отвечает, что это не абсурд, а случайность. Тут с ней не поспоришь. Фатум!

Надюша очень верит в психологическую совместимость и в фатум. Но любовь решительно отвергает.

– Любовь есть, – вступает в разговор Ляля. Она всегда говорит о любви с видом взрослого многоопытного человека. Мы учились с ней в одном техникуме, и я знаю: никто никогда не провожал ее после лекций до дома и не угощал пирожным «трубочка» на переменках.

Как бы там ни было, Ляле предоставляется широкая возможность судить о любви со стороны. А со стороны, как известно, всегда виднее.

– Любовь есть. Миллионы протягивают руки и молят судьбу: «Хотим любить, дай любви». Это называется – стоять по горло в воде и умирать от жажды. Есть притча, в ней человек в морозную ночь сидит с вязанкой дров перед холодной печью и кричит: «Сначала согрей меня, а потом и я накормлю тебя дровами!» Сначала полюби меня, а потом я докажу, как умею любить.

– Лялька права, – закуривая, подтверждает Тося. Она очень хороша собой: статная, голос низкий и чувственный, как у Наны Брегвадзе. Волосы жесткие, иссиня-черные, блестящие и раскачиваются за спиной тяжело, как налитые ртутью.

Был случай, вызывающая Тосина красота послужила причиной бытового скандала.

Напротив нашего общежития находится высотный дом. И вот в один прекрасный день из этого дома является разгневанная гражданка средних лет и в кабинете заведующей орет, что здесь не какая-нибудь улица Красных фонарей, и что она не потерпит у себя под носом откровенного разврата.

Дело заключалось в том, что законный муж этой гражданки каждый вечер подозрительно долго курил на балконе. Гражданка догадалась присмотреться и такооое увидела. В освещенном окне женского общежития напротив было видно, как по комнате расхаживает прекрасно сложенная смуглотелая девица, наша Тоська. Абсолютно голая! Если в это время дверь стучат, она кричит: «Входи, если женского пола. Если мужского, тем более».

Гражданку отпоили валерьянкой. А мы с Лялей, во избежание нарушения общественного порядка, исправно каждый вечер задергиваем шторы.

Тося ищет спутника жизни, От него требуется всего ничего: чтобы он соответствовал ее представлениям об идеальном мужчине. По-видимому, эти представления немного завышены, потому что кандидатов на почетную роль спутника жизни нашей подруги пока не предвидится. Пока.

Я

Девчонки требовательно смотрят на меня: пришел мой черед. Я делаю вид, что сплю, повернувшись лицом к стене – и вспоминаю, вспоминаю.

Наша первая сессия. Январь, мороз – под сорок. Деревья седые, ажурные. Ничего не видно в сухом, обжигающем легкие тумане – прямо как в бане. Пар красивыми кудрявыми клубами вырывается из выхлопных труб автомобилей, из дверей магазинов, у прохожих из ртов, которые они тщательно прикрывают варежками. Люди стремительно бегут по улице.

Мы с Сережкой, взявшись за руки, тоже несемся, как торпеды, глаза у нас слезятся, ресницы слипаются. Мы успеваем заскочить на заднюю площадку автобуса. Здесь тоже холодно, резко пахнет нафталином от шуб. Протискиваемся в салон, дышим тяжело, как лошади, топчем мерзлыми каблуками о пол. Внезапно Сережка, всмотревшись в мое лицо, запрокидывает его, впивается холодными губами…