Ты уволена! Целую, босс - [46]

Вот как… Нужно срочно занести кадровикам презент, чтобы взяли только мужчину и только нормальной ориентации! Не то, чтобы я не доверяла Герману, но, как говорится лучше перестраховаться! А то знаю я этих… гламурненьких! Но вслух я возмутилась таким предательством единственного брата:

— Что? Как уходишь?

Братец явно что-то замыслил! Вон какой серьезный взгляд, а это значит — строит планы и козни!

— Да так, — Генрих пожал плечами. — Я женюсь и работать хочу все же по специальности. Открою свое дело, заказы уже есть. Отец не против.

Упс! Что-то я не поняла.

— Так, колись, давай! На ком жениться? Когда свадьба и откуда дети?

— На Катерине.

— На моей начальнице? — у меня отвисла челюсть, и я быстренько поставила ее на место, чтобы возмутиться со всей искренностью, на которую была способна. — Она старше тебя, у нее ребенок и она замужем!

— Старше всего на три года, сын у нее замечательный, а муж мудак. Она его не любит.

— Ога, — я цинично усмехнулась. — А она знает чей ты сын?

— Нет. И надеюсь, не узнает, — Генрих повернул в мою сторону голову и очень многозначительно добавил, — Ольга, мне плевать на спор и на отцовское богатство. Я хочу эту женщину, и я ее получу. Ты поняла?

Ох… Я только раз видела Генриха таким, когда он сцепился с двумя пьяными парнями в ночном клубе, где мы что-то отмечали. Точно такой холодный и жесткий взгляд, сосредоточенность и решимость победить. Кстати, тогда в клубе он вырубил обоих за пять минут. Ну, я же говорила, что братец только выглядит интеллигентом-заморышем, а на самом деле за его плечами армия, дворовые драки и годы тренировок… тот еще загадочный властный пластилин.

— А Катерина знает, что ты намерен на ней жениться? — продолжала я допрос.

Дело в том, что я начальницу еще не видела, она взяла отпуск сразу же после ухода Генриха, поговаривали, что у нее семейные проблемы. Так может это брат их организовал?

— Не знает пока. Но это не имеет значения.

— Ага, ради тебя она бросит мужа.

— Она сказала, чтобы он собирал вещи. В итоге он снял входные двери, сбил плитку в ванной и содрал унитаз, потому что это он покупал, — как-то очень зло произнес брат. — Все сложно.

— Мудак! — сделала я вывод. — Как ее угораздило…

— Она его боится.

— Генри, — я тронула брата за руку. — Можешь пока пожить у меня. Ты ведь перевез Катю к себе?

— Спасибо. Я купил путевку в Черногорию, она улетает через три дня, а я пока решу вопрос с бывшим.

— Э…

— Ольга, молчи! Я сам разберусь.

— ОК, — я подняла руки. — Но если что ты знаешь, что я всегда помогу тебе прятать труп в болоте.

Стрельникова я заметила первая. Он был осунувшийся, небрит, но вполне живой и такой же уверенный в себе. Мне хотелось побежать вперед и повиснуть у него на шее, но вместо этого я вдруг заробела и спряталась за спину Генриха.

— Что по делу «Рейма»? — Герман пожал брату руку, а по мне скользнул спокойным взглядом и ничего не сказал.

— Документы о слиянии на столе, остальное здесь, — Генрих передал флешку Стрельникову. — Машину завтра пригоните к офису. Пока, малая!

С этими словами он развернулся и исчез в толпе! Наглая рожа! А я, молча, стояла и смотрела в пол, не в силах поднять взгляд. Герман тоже молчал и эта тишина давила. Мне стало страшно. Зачем я приехала? Может быть, он не хотел меня видеть? Ведь ни разу не позвонил… Ох, какая ты дура, Ольга, накрутила сама себя, придумала любовь, счастливое будущее и забыла спросить у мужчины, он то как на это будущее смотрит?

Никогда еще я не была так растеряна и не знала куда деваться. Едва придушила порыв развернуться и сбежать.

— Тебя подвести до города? — прозвучало чуть хрипловато.

Что вот это только что было? Ни обнимашек, ни здравствуй, любовь моя, ни как поживаешь? А вот это?

Гад! Я тут ради него три платья сменила, белье новое надела, а он!

— Сама доберусь! — разозлилась я.

Круто развернулась и… успела сделать только один шаг, как была схвачена за руку и прижата к груди.

— Отпусти! — прошипела и замолчала, потому что ругаться, когда тебя так целуют просто невозможно, но я все же дернулась пару раз, чтобы не подумал, что я готова расплыться в его руках от первого же поцелуя. От первого не готова, а вот от второго ноги подкосились, и я устояла только потому что Герман меня держал.

— Ты была такая холодная и невозмутимая, что я испугался услышать: «Прощай Герман, нам с тобой не по пути», — пошутил Стрельников и, не убирая руку с моей талии, повел меня к выходу. — Стоял, наблюдал и не знал, толи кидаться тебя целовать, то ли заказывать себе черный костюм.

— Зачем?

— Траур по несбывшимся мечтам.

— Так ты тоже боялся? — поняла я, и стало тепло и спокойно. — Боялся, что я… ну…

— Разлюбила меня за эту неделю. — шепнул он на ухо. — Знаешь, это бы убило мою самооценку. Поехали домой.

— Куда? — что-то мне сложно говорить и сердце сейчас остановится.

— Ко мне, у тебя все же тесновато.

— А у тебя не кухня, а операционная! И вообще…

В машине мы опять целовались и наверное остались бы на стоянке еще на пару часов, если бы в окошко не постучал улыбающийся мужчина и не показал пальцами знак «отлично» Это отрезвило.

— Заедем в офис, — когда выехали на проспект, сказал Герман.