Ты умница, детка! - [53]

Одна рука пианистки покоилась на разделительном подлокотнике кресла. Кирилл еле поборол в себе желание накрыть ее своей рукой. Чуть позже ему пришлось сражаться с искушением закинуть руку на спинку сидений и приобнять пианистку за плечи. Да что же это такое! Это уже не просмотр кино получается, а пытка какая-то.

— Выйду ненадолго, — шепнул он Владе и позорно бежал из зала.

Побродив по пустынному холлу, заглянув зачем-то в кафе и поглазев на витрины, постепенно унял пожар в голове. В зал вернулся не раньше, чем снова стал мыслить разумно, а не восторженными метафорами.

— Долго ты… Все хорошо? — повернулась к нему пианистка.

— Все отлично! — заверил ее Кирилл, хоть на деле все выглядело с точностью до наоборот.

Собственные мысли и отношение к этой женщине даже не смущали, а ставили в тупик. Кирилл вдруг понял, что ни к одной женщине раньше подобного не испытывал. И название всему происходящему не находил.

С большим трудом у него получилось заставить себя вникнуть в сюжет мелодрамы, что разворачивалась перед ними на большом экране. Ближе к концу фильма даже удалось испытать маломальское удовольствие от просмотра. Но в конечном итоге, когда пошли титры, а в зале начал разгораться свет, Кирилл понял, что рад окончанию фильма и похода в кино в целом. За три часа он умудрился измучаться.

Влада щурилась и выглядела бледной. Так бывает всегда после долгого сидения в темноте. Откуда-то из детства всплыли воспоминания, как вот так вот после фильма случайно выхватишь собственное отображение в каком-нибудь зеркале и ужаснешься. Но то было уже в детдомовском детстве.

— Понравился фильм? — спросил он, когда они спускались по эскалатору.

— Очень! Спасибо тебе! — благодарными глазами посмотрела на него пианистка. — А тебе нет?

— Да не… нормальный фильмец, — ответил он, и заметил, как на губах Влады заиграла улыбка.

— Говоришь как пацан, — тут же пояснила она. — В тебе вообще интересно сочетается взрослость и мальчишество.

— А ты, мне кажется, уже родилась взрослой, — не остался в долгу он.

— Так и есть, — тихонько рассмеялась она. — Ты не первый мне об этом говоришь.

Они вышли на улицу, где их встретила теплая летняя ночь. Не жаркая пока еще в это время года, а приятная, когда духоту замкнутого помещения развеивает легкий ветерок. Вот и снова Кириллу показалось, что голова его вместе с этим ветром наполняется романтической чушью, которую значительно усиливал аромат духов пианистки. Наверное, потому и спросил резче, чем планировал, когда они подошли к машине.

— И что, теперь домой?

Его тон слегка удивил пианистку, это Кирилл понял по взлетевшим на лоб бровям. Да и сам он уже жалел, что сорвался. Впрочем, кажется, она не растеряла своего благодушного настроя.

— Уже ночь, пора и баиньки, — с ласковой улыбкой проговорила Влада.

В этот момент поцеловать ее захотелось нестерпимо, аж губы заболели. Да что же с ним такое?! И улыбку захотелось стереть с ее губ своими, чтобы показать ей, кто тут хозяин. И как же дико ему не хотелось расставаться с ней.

— Может, покатаемся немного перед сном? — нашел в себе силы предложить Кирилл, хоть и больше всего мечтал оказаться сейчас с ней возле огромной кровати, в которую и затащить ее голую!

— Ну если только немного… А то я боюсь уснуть прямо в твоей неудобной машине, — и снова она улыбалась. И опять ее губы манили со страшной силой!

Они катались меньше часа. Из динамиков лилась приглушенная музыка. В окно задувал все тот же романтический ветер. И ничего не хотелось менять.

Когда Кирилл поймал себя на мысли, что готов всю ночь возить пианистку по городу, лишь бы как можно дольше находиться с ней рядом, тогда он и заметил, что она уже буквально клюет носом и с трудом держит глаза открытыми. Умотал девку! — мелькнула ироничная мысль.

— Кажется, кому-то и вправду пора баиньки, — пробормотал он, чувствуя себя настоящим сатрапом.

Еще пятнадцать минут потребовалось, чтобы доехать до дома пианистки. И уже по сложившейся традиции Кирилл помог ей выйти из джипа. А вот выпустить ее уже не смог — так и прижал собой к кузову.

Лицо ее стремительно приближалось, а в мозгу свербела единственная мысль, что вот сейчас он ее точно поцелует, когда маленькая ладошка уперлась в его грудь, а нежный голосок строго проговорил:

— Кирилл, мы не можем…

— Можем, детка! Еще как можем! — не дал он ей договорить, удерживая за подбородок, заставляя смотреть себе в глаза и видя, как в ее глазах отражается большая и круглая луна.

А в следующий момент его губы прижались к ее, и в голове разорвалась бомба. Подобного эффекта он не ожидал и вынужден был одной рукой опереться за машину, чтобы не упасть и не увлечь за собой пианистку. Ведь прервать этот крышесносный поцелуй, на который она ответила, у него уже не хватило бы сил.

Глава 41

Суббота… Как же Влада любила этот день недели! Первый выходной, когда можно даже делами никакими не заниматься. Все дела можно перенести на воскресенье, которое Влада любила уже гораздо меньше, потому что сразу за воскресеньем следовал понедельник.

Именно по субботам Влада особенно любила подольше поваляться в постели, словно так она продлевала этот замечательный день недели. Но сегодня так не получилось…