Ты умеешь хранить секреты? - [12]

— Черт, — вздыхает Лиззи, — кажется, я оставила его на работе. А, ладно, заберу в понедельник.

Она пожимает плечами и возвращается к журналу.

Честно говоря, мы обе время от времени заимствуем одежду Джемаймы. Без спроса. Но нужно сказать в оправдание, у нее так много шмоток, что она этого часто вообще не замечает. К тому же, по словам Лиззи, одно из основных прав человека заключается в том, что соседи по квартире просто обязаны меняться одеждой. Она утверждает, что это одна из статей неписаной британской конституции.

— И кроме того, — добавляет Лиззи, — она у меня в долгу за то письмо в муниципальный совет насчет ее штрафов за незаконную парковку. Знаешь, она даже спасибо не сказала! — Лиззи отвлекается от статьи о Николь Кидман. — Так что ты делаешь вечером? Пойдем в кино?

— Не могу, — вздыхаю я. — Сегодня у мамы день рождения.

— Ах да, конечно, — сочувствует она. — Удачи. Надеюсь, все пройдет классно.

Лиззи — единственный человек на свете, кто имеет хоть какое-то представление о том, что меня ждет дома. Но даже она не знает всего.

4

Но, сидя в электричке, я решаю, что в этот раз все пройдет лучше. Вчера я смотрела ток-шоу Синди Блейн о воссоединении давно разлученных матерей и дочерей, и это было так трогательно, что я плакала навзрыд. В конце Синди прочла мораль насчет того, что многие относятся к родным как к чему-то само собой разумеющемуся, а ведь родители дали нам жизнь и нам следует ими дорожить. И меня вдруг начинает мучить совесть.

Итак, список моих благих намерений на сегодня.

Я не буду:

разрешать своей семье мотать мне нервы;

завидовать Керри или позволять Неву доводить меня;

смотреть на часы, гадая, когда можно будет благополучно уйти.

Я постараюсь:

оставаться безмятежной, любящей, доброй и помнить, что все мы священные звенья в вечном круге жизни.

(Это я тоже взяла у Синди Блейн.)

Раньше ма и па жили в Туикнеме,[15] где выросла и я. Но теперь перебрались из Лондона в деревушку в Гэмпшире.

Я приезжаю к ним в начале первого и застаю маму в кухне с моей кузиной Керри. Кузина и ее муж Нев тоже переехали в деревню, примерно в пяти минутах езды от ма и па, так что теперь они постоянно встречаются.

Когда вижу эту парочку, сердце знакомо сжимается. Обе орудуют у плиты и выглядят скорее как мать с дочерью, чем тетка с племянницей. У обеих мелированные волосы, хотя у Керри «перышек» больше. На обеих яркие топы, обтягивающие грудь, и обе смеются. Я замечаю полупустую бутылку белого вина на разделочном столе.

— С днем рождения, — говорю я, обнимая маму и украдкой глядя на сверток на кухонном столе. Меня охватывает знакомое с детства предвкушение праздника. Я принесла маме лучший в мире подарок! Просто не терпится вручить поскорее!

— О, привет! — бросает Керри, поворачиваясь и поправляя передник. Ее голубые глаза сильно подведены. На шее висит крестик с бриллиантами, которого я раньше не видела. Каждый раз при очередной встрече на ней новое украшение. — Приятно видеть тебя, Эмма. Последнее время ты редко приезжаешь. Правда, тетя Рейчел?

— Абсолютная, — кивает мама, обнимая меня.

— Взять твое пальто? — спрашивает Керри, когда я ставлю в холодильник принесенную с собой бутылку шампанского. — И как насчет выпивки?

Керри всегда говорит со мной в таком тоне. Словно я посторонняя. Гостья в своем доме.

Ну и ладно. Я не собираюсь комплексовать по этому поводу.

— Не волнуйся, — отвечаю я, стараясь сохранять спокойствие. — Я сама налью.

Открываю сервант, где всегда стояли бокалы, но мой взгляд упирается в банки с томатами.

— Они там, — сообщает Керри. — В другом углу кухни. Мы все переставили! Так удобнее!

— Ну да, верно. Спасибо. — Я беру протянутый бокал и делаю глоток.

— Вам помочь?

— Не стоит, пожалуй… — Керри критически оглядывает кухню. — Все почти готово. Представляешь, тетя, я спросила у Илейн: «Где ты взяла такие туфли?» И она ответила: «У „Маркса и Спенсера“!» Я просто поверить не могла!

— Кто такая Илейн? — спрашиваю я, стараясь вступить в разговор.

— Из гольф-клуба, — туманно отвечает Керри.

Мама никогда не играла в гольф, но после переезда в Гэмпшир они с Керри не вылезают из клуба. И теперь я ни о чем больше не слышу, кроме как о состязаниях, ужинах в гольф-клубе и бесконечных вечеринках с приятельницами из того же гольф-клуба.

Однажды и я туда отправилась — посмотреть, что это такое. Но оказалось, что там завели дурацкие правила насчет одежды, и какой-то пожилой дядечка едва не свалился с инфарктом, потому что я пришла в джинсах. В результате маме и Керри пришлось найти мне юбку и пару жутких туфель с шипами. А когда мы наконец попали на поле, я не смогла ударить по мячу. Поймите меня правильно: не просто неправильно била, нет, я действительно не смогла попасть по мячу. Так что все переглянулись и решили, что мне лучше подождать в помещении клуба.

— Прости, Эмма, я не могу достать… — Керри тянется из-за моего плеча к очередному блюду.

— Извини, — киваю я, отходя. — Ма, мне действительно нечего делать?

— Можешь покормить Сэмми, — отвечает мама, вручая мне банку с кормом для рыб, и озабоченно хмурится. — Знаешь, мне что-то не нравится Сэмми.