Ты у меня под кожей - [51]

— Да, но там, — неопределенно машу рукой, — у нас остается не так много времени друг на друга. Может быть, задержимся? Хотя бы до утра. Если выедем часа в четыре — я успею к парам.

На лицо Орлова наползает тень. Он раздумывает всего секунду, а потом отрицательно качает головой:

— Боюсь, ничего не выйдет. Мне завтра нужно уехать.

— О… Тогда конечно, — дергаю молнию на большой пластиковой косметичке и сгребаю в неё то немногое, что успела выложить — лосьон для тела и дневной крем.

— Саш, мне тоже эта поездка серпом по причинному месту, но ты же понимаешь. Есть слово «надо».

— Понимаю. Не обращай на меня внимания. Просто это очень неожиданно.

— Я специально тебе ничего не говорил раньше. Так и знал, что ты скиснешь. Для женщины, которая столько времени делала вид, будто ей до меня нет дела, ты удивительно сильно от меня зависишь.

— Это жалоба?

— Ни в коем случае, — широко улыбается Орлов. — Ну же… Иди сюда.

— Не пойду. Не то ты знаешь, где мы окажемся. Артем и так, наверное, думает, что я — падшая женщина.

— Ему не до тебя. Ты видела тампоны в ванной? — физиономия Рината принимает озабоченный вид.

— Угу. И погремушку в углу.

— И мяч.

— Интересно, что у него здесь происходит.

— Я спрашивал. Но он идет в отказ и лишь отшучивается.

— Ну и ладно. Захочет — расскажет сам. Не дави на него.

— Это сложно. Один раз Тёма уже разводился. Не хотел бы я, чтобы он снова куда-то вляпался.

— Твои опасения понятны, да только пойми, Тёма — взрослый мужик и поступит так, как посчитает нужным.

— Да уж. А вот, кстати, и он...

Артем заскакивает в дом непривычно хмурый. И сколько потом ни пытался сделать вид, будто все хорошо, ничего у него не получается. А впрочем, на нашем прощании это вообще никак не сказывается. Оно выходит очень душевным, несмотря ни на что. Тёма зовет приезжать почаще и угрожает нагрянуть к нам, так сказать, с ответным визитом. На том и останавливаемся. Напоследок он проказливо мне подмигивает. И хоть возвращаться в город мне совершенно не хочется, в дороге с моих губ не сходит улыбка. Грусть-тоска возвращается дома. Когда Орлов, едва переступив порог, берется собирать чемодан. Для приличия, предлагаю ему свою помощь. Но Ринат от нее с улыбкой отказывается. Да и чем я могу помочь? Все его костюмы и рубашки в идеальном порядке.

— А плавки тебе зачем? И шорты…

— Затем, что я лечу в теплые края.

 — Летишь? — я удивленно округляю губы, хотя, наверное, ничего такого в этой новости нет. Не знаю, почему я решила, будто он уезжает по месту. Слово «поездка» имеет довольно широкое значение. Прихожу к выводу, что просто выдавала желаемое за действительное. — И как надолго ты летишь? — уточняю, отгоняя зарождающуюся внутри панику.

—  Не знаю. На неделю,  — говорит он, впиваясь в меня пристальным взглядом. — Может быть, дольше. Как пойдет.

— Понятно. Тогда возьми и это поло. Оно тебе очень идет.

— Да, пожалуй. Девочка…

— М-м-м?

— Я действительно не могу больше откладывать это дерьмо.

— Я знаю, — похлопываю Рината по колючей щеке, поднимаюсь на цыпочки и целую. — Пойду приму ванну, чтобы не путаться у тебя под ногами.

— Ты точно в порядке?

— Угу. Я без тебя жила сорок лет. Неделю продержусь точно.

Чего я не ожидала, так это того, что неделя выльется в десять дней, а десять дней — в две недели. И ведь мы даже толком не можем поговорить. Связи нет. Точнее, есть, но канал ненадежный. Я понимаю, что Орлов не имеет права рисковать, но все же… Господи, как я по нему тоскую! И как чертовски мне страшно.

Может, если бы мы расстались как-то иначе, я бы так и не волновалась, но! В нашу последнюю ночь Ринат лег спать в кабинете. Знаю-знаю. Наверное, это ничего не значит, но… такое случилось впервые. И теперь я не могу об этом не думать. Не анализировать, не спрашивать себя, почему он так поступил. Хотя и пытаюсь.

— Ну, что ж ты за дурында такая, Сашка! Да просто умаялся мужик, вот и уснул! — закатывает глаза Наташа, когда я принимаюсь в очередной раз углубляться в эту не на шутку меня обеспокоившую ситуацию.

— Понимаешь, до этого не было ночи, чтобы мы не занимались любовью…

— Вот ты и сама ответила на свой вопрос!

— Что именно я ответила?

— Ну, что ты затрахала мужика до полусмерти! Неудивительно, что он от тебя на диван и сбежал, — задорно смеется подруга и бросает в меня маршмеллоу, который ей подали к какао. Естественно, я понимаю, что она шутит. Я же не дура. Но почему-то один черт начинаю вяло оправдываться:

— Неправда. Он сам проявлял инициативу. Почти всегда…

— Да я ведь шучу! — озвучивает очевидное Наташа.

— Ты правда думаешь, что мне не стоит волноваться?

— Не-а.

Этот вопрос я задавала Наташе уже, по меньшей мере, раз двести. Но мне жизненно важно, чтобы кто-то близкий, человек, которому я на сто процентов доверяю, озвучивал это снова и снова. Это словно аутотренинг.

— Слушай, ты будешь есть свой пирог?

Опускаю взгляд к тарелке. Мой любимый тирольский пирог с грушей. В нем жутко калорийный сливочный крем, а потому я себе его позволяю нечасто. В основном, в качестве поощрения за что-то, а тут… Заказала и только. Ничего не хочется. Пытаюсь вспомнить, когда в последний раз ела — и не могу. На нервах мысли о еде вообще не возбуждают.