Ты только живи - [35]

Но тот лишь снисходительно усмехнулся:

— Как говорил незабвенный Остап Бендер, «при современном развитии печатного дела на Западе…» Короче, за деньги все можно — если осторожно. Что, у вас в России по-другому?

— Я из Белоруссии.

— Простите, забыл, — хмыкнул он. — Ладно, это к делу не относится. В общем, недели через полторы я вручил ему паспорт.

— И — что дальше?

— Дальше вы знаете. А если не знаете, то теперь догадываетесь. Дмитрий Захаропулос должен был исчезнуть. Я помог ему и в этом, опять-таки не задаром. Я решил представить все, как несчастный случай с лодкой. Чтоб уж с концами. Место почти идеальное, тихая, сонная деревушка Лаккома на побережье Самотраки, у меня там знакомые, так что мой визит через несколько дней после исчезновения Дмитрия никого бы не удивил: чисто случайное совпадение. Правда, мой план ему не очень понравился. Он почему-то упорно не хотел ехать на Самотраки.

«Точнее, возвращаться па Самотраки, — подумал я. — Наверное, потому, что на этом острове он украл у греческого государства сокровища на сумму… мм… на энную сумму и хотел па всякий случай держаться от этого места подальше».

— Я даже пригрозил, что если он против, то ему придется решать свои проблемы самому. И он уступил. Наши действия мы согласовывали по мобильнику. Чтобы все выглядело еще более убедительно, решили оставить в доме среди вещей что-то дорогое. Он предложил цифровой фотоаппарат. Накануне своего э… «утопления» он позвонил мне. Вышел в море — и на остров уже не вернулся…

Поймав мой вопросительный взгляд, Теодориду пояснил:

— На полпути к Александруполису его ждал катер. А лодка… Лодку отогнали назад и оставили на берегу, неподалеку от Лаккомы.

— Кто? — вырвалось у меня, но я тут же добавил: — Ладно, неважно. Снимаю вопрос.

— Во-во, мистер Шерлок Холмс. Меньше знаешь — крепче спишь, — он помолчал. — Вот только с заметкой я действительно допустил небольшой прокол. Спохватился только, когда газета уже вышла. Впрочем, эта небрежность мне почти ничем не грозила: «Гноми» мало кто читает, есть издания и поинтересней — да простит мне господин Мазманиди мой непатриотизм! Но даже попадись эта газета кому в полиции, я уверен, что они вряд ли обратили бы внимание на то, что бросилось в глаза вам.

— Не в глаза, в уши, — поправил я. — Просто Спирос, когда я говорил с ним, не отреагировал на фамилию Захаропулос. Значит, он ее не знал. Вы не должны были знать ее тем более.

Я скромно умолчал о том, что эта догадка пришла ко мне всего несколько минут назад: раз уж Теодориду обозвал меня Холмсом — будем держать марку.

Одно мне было здесь непонятно: если газета не попала в полицию, кто послал факс с заметкой в белорусское посольство? Ведь Инна говорила, что ей переслали заметку оттуда?

— Но супруга Захаропулоса получила факс из посольства…

— Только потому, что я лично отправил его им. Как вы выразились, для верности, — пояснил журналист. Нетерпеливо добавил: — Ну, я, кажется, ответил на все ваши вопросы?

— Кроме одного — но самого главного.

33

— Черт вас побери! — выкрикнул он, и пара за соседним столом оторвалась от своих тарелок и с удивлением посмотрела на нас. — Мы так не договаривались!

— Значит, договоримся, — невозмутимо заметил я. Теперь, когда Теодориду рассказал мне так много, он был у меня на крючке.

— Но зачем вам это надо? Вы можете просто сообщить жене, что муж не пожелал к ней возвращаться.

— Могу, — согласился я. — И все-таки я хочу знать: где он?

Журналист с раздражением посмотрел на меня.

— Боюсь, что его уже нет в Греции.

— Как это? Если у него теперь греческий паспорт…

— …он может без труда выехать в любую страну — что он и планировал. Говорю же, он выглядел так, будто был напуган — чем-то или кем-то, — и если бы не этот его перелом…

— Какой перелом?

Журналист с тоской посмотрел на меня.

— Подождите, пойду хоть закажу что-нибудь.

Через минуту он вернулся с двумя чашечками кофе и бутербродами с сыром.

— Да. В тот самый момент, когда Дмитрий благополучно и навсегда «пропадает без вести», он… ломает ногу, представляете? Наверное, есть такой закон сохранения баланса везения и неудач в жизни — как закон сохранения энергии. Повезло в одном — пролетел в другом. Как вот у меня: теми деньгами, что я получил от него, я сумел почти полностью выплатить кредит за квартиру — но тут вы со своим расследованием…

— Не отвлекайтесь, Янис.

— Он попросил меня устроить его в какую-нибудь частную клинику, подальше от Александруполиса. Я говорил, что с новым паспортом ему нечего бояться, но он настоял на своем… Я отвез его на своей машине в Драму, там у меня знакомый врач работает как раз в такой клинике. Перелом оказался каким-то сложным, со смещением, да и срастается в таком возрасте не так быстро, как в молодости. В общем, он застрял. Но с тех пор прошло э… почти полтора месяца. Боюсь, что его уже нет в Греции, — повторил Теодориду.

— Вы не навещали его?

— Нет.

— И не перезваниваетесь?

— Звонил ему пару раз. Но если честно — зачем мне это надо? А потом эта беда с моей матерью…

— Когда вы звонили ему в последний раз?

— Недели э… да что там недели, не меньше месяца назад.

— Так что вы не знаете, выписался ли он?