Ты только попроси - [111]

– Уже все, дорогая…

Член Эрика твердый как камень. Он выходит из джакузи и протягивает руку. Я выхожу вместе с ним. У меня дрожат ноги. Я усаживаю Эрика на закрытую крышку унитаза, сажусь на него сверху и сантиметр за сантиметром погружаю его в себя.

– Боже, Джуд…

– Теперь ты… – страстно шепчу я. – Теперь ты…

Закрываю глаза и чувствую, как он полностью в меня погружается. Откидываю голову назад, сжимаю мышцы своей киски, и Эрик стонет от блаженства. Он держит меня за талию и прижимает к себе. О, да, как же мне это нравится! Я схожу с ума: он, огромный, упругий и пульсирующий, полностью меня заполняет. Я снова напрягаю мышцы, и мы стонем от наслаждения.

– Вот так, детка… держи меня. Ты – моя.

Его приказы для меня как ласковое воркование.

Прижимаюсь к нему киской и опять сжимаю интимные мышцы. Моя киска поглощает его член, и мне кажется, что он сейчас разорвет меня на части. Это только наше ощущение, я нуждаюсь в этой глубине, только он может мне это дать.

Откидываюсь назад и хватаю ртом воздух, а Эрик вздрагивает от пробежавшего по телу блаженства. Каждый мой толчок вырывает у него стон. Каждый его стон вызывает еще один мой толчок. Движения моих бедер становятся все напористей и безумней. Его проникновения все глубже, все чаще, и когда я чувствую, что сейчас кончу, смотрю на него и шепчу:

– Мой. Ты только мой.

У Эрика вырывается гортанный крик, он изо всей силы входит в меня, и наши тела содрогаются в экстазе. Наш ритм замедляется, я обнимаю его, а он целует мои волосы. Мы замираем в объятиях. Затем Эрик обматывает меня сухим полотенцем. Я вся дрожу.

Эрик покрывает меня миллионом нежных поцелуев и поправляет мне волосы. Я до сих пор сижу на нем. За дверью слышны стоны и крики второй развлекающейся парочки.

– Эрик…

– Что, дорогая?

– Ты хорошо себя чувствуешь?

Он улыбается моей заботе о нем:

– Превосходно, любовь моя, а ты?

– Я в восторге.

– Мое наказание было страшным?

Улыбаюсь и целую его в шею:

– Меня сводят с ума твои наказания.

Мы хохочем, и, заглянув мне в глаза, Эрик говорит:

– Надеюсь, что они были не слишком страшными для тебя.

– Я сказала бы – сладостными.

– Даже с Марисой и Марио?

Киваю, словно девчонка.

– Даже с ними.

Эрик целует меня в кончик носа и шепчет:

– Я с ума схожу, когда вижу, как ты наслаждаешься. Для меня огромное удовольствие предлагать тебя кому-то. Это такое сладострастие, что я не могу ему сопротивляться и…

– Ты за это извиняешься?

Он кивает и бормочет:

– Джуд… я должен это сделать. Эти игры не были частью твоей жизни. Я знаю, что ты это делаешь для меня и…

– …и они мне нравятся, – прерываю его. – Я получаю неземное удовольствие, когда ты меня предлагаешь и наблюдаешь за этим. Хоть ты и не веришь, это доставляет мне такое же наслаждение, как и тебе. И если ты сходишь с ума оттого, что Бьорн, Мариса или кто-либо другой играет со мной, я соглашаюсь на это. Соглашаюсь с удовольствием, потому что мне это нравится так, что когда-нибудь я просто взорвусь.

– Дорогая, ты уверена?

Открываю глаза и смотрю на него.

– А мы будем играть в Германии?

Мой вопрос застает его врасплох, но он хотел, чтобы я спросила его об этом. Он сжимает меня в объятиях и страстно целует.

– Я обещаю тебе делать все, что ты захочешь.

60

Следующим утром мы с Эриком приезжаем на работу по отдельности. Он взволнован моим предстоящим переездом в Германию. К счастью, в отеле нашлась кое-какая одежда, и я смогла приехать в офис не во вчерашнем наряде. Я не рассказала ему о случае с Марисой и решаю пока промолчать. На самом деле ничего не произошло, но если я ему расскажу, он разозлится на меня.

Как и каждое утро, перед тем как приступить к работе, за мной приходит Мигель и зовет меня выпить чашечку кофе.

Я с удовольствием соглашаюсь и в кафетерии сажусь напротив входа. Знаю, что с минуты на минуту здесь появится Эрик и будет искать меня взглядом. Так и есть. Через десять минут в дверях появляется мужчина, в которого я по уши влюблена, и, заметив меня, садится напротив.

Пока мы с Мигелем болтаем, я краем глаза наблюдаю за Эриком. Он так эротично намазывает маслом круассан, что меня это полностью завораживает. Пару раз мы встречаемся взглядами, и по его глазам я понимаю, как он счастлив, что я наконец решилась жить с ним в Германии. Я прилагаю огромные усилия, чтобы не рассмеяться, как глупышка.

После завтрака мы с Мигелем поднимаемся, Эрик тоже встает. Он выходит из кафетерия и, когда мы подходим к лифту, стоит с серьезным и невозмутимым выражением лица, спрятав руки в карманы. Заметив нас, говорит:

– Здравствуйте, сеньорита Флорес. Сеньор Моран…

– Здравствуйте, сеньор Циммерман, – в унисон отвечаем мы.

Открывается лифт, и мы втроем входим. Нажимаем на кнопку семнадцатого этажа, но пока лифт поднимается, он останавливается на других этажах, подбирая людей. Вдруг я чувствую, как Эрик касается моих пальцев, и улыбаюсь. С каждым днем нам становится все труднее сдерживать себя.

Когда лифт приезжает на наш этаж, мы выходим, но Эрик идет в другую сторону.

– Как ты думаешь, Айсмен хоть когда-нибудь улыбается? – шепчет Мигель.

– Тссс… не знаю.

– Этому типу нужно с кем-то развлечься. Тогда-то он точно улыбнется.