Ты шутишь, наверное? - [6]

Кен поблагодарил Брайна за содействие, пожал ему руку и вместе с Карин вышел на улицу.

– Надеюсь, директор прав, – сказал он. – Но все-таки мне кажется, что мы потерпели фиаско.

– Думаю, он знает, что говорит, – ответила Карин. – Вполне возможно, что он прав.

Он посмотрел на нее. Они оба решили, что на собрании должны предстать в самом лучшем виде. Карин надела простое зеленое платье, на нем был голубой пиджак из легкой ткани и серые брюки. Пиджак был куплен недавно. Пуговицы в виде мячей для гольфа придавали ему особый шик. Они стояли под ярким солнцем, и он думал, что Карин прекрасна.

Шесть предыдущих дней прошли быстро. Алекс Хаймс, коммерческий директор, навестил их. Кен тайно порадовался, когда Хаймс униженно спросил Карин, понравились ли ей пишущая машинка и кондиционер. Карин явно обращалась с ним как со слугой и демонстративно продолжала печатать.

Ожидая воскресенья, Кен посетил магазины и лавочки на Сивью-роуд, чтобы представиться и предложить страховки от пожара и несчастных случаев. Он не ждал ничего в деловом плане, так как все владельцы магазинов были уже застрахованы, а просто хотел завязать контакты и установить хорошие отношения. Его принимали благожелательно. Многие торговцы сказали ему, что им будет гораздо удобнее застраховаться в Парадизе, когда истечет срок действующих полисов, и они об этом сообщат.

Кен совсем не видел Карин, которая занималась приведением в порядок дел, печатанием писем, ответами на запросы и вопросы, которые задавали посетители. В некотором смысле он ожидал воскресенья с нетерпением и сожалел, что ему так мало приходится с ней общаться. Карин возбуждала его, и он все время думал о ней, особенно ночью.

Закрыв контору в пятницу вечером, субботу он посвятил работе в саду, потом они с Бетти сходили в кино и закончили вечер ужином в ресторане.

Его постоянно сверлила мысль: чем занимается Карин? Она сказала ему, что проведет вторую половину субботы на яхте отца. «Такая скука! Друзья отца – пустомели! Может, удастся найти повод и удрать…»

Он проводил Бетти в воскресенье утром. Она снова настаивала, чтобы он приехал в Форт-Лодердейл сразу же, как только освободится. Он уверил ее, что так и сделает.

Сейчас, после собрания, он с разочарованием констатировал, что может приехать туда вовремя. Это означало, что придется общаться со своими родственничками до полуночи.

Карин вдруг спросила:

– Вы свободны?

Он удивленно посмотрел на нее:

– Да, конечно. А почему вы спрашиваете?

– Я просто спросила. Мне кажется, что у вас назначена встреча. Вы не спешите?

Сердце Кена забилось изо всех сил.

– Я не спешу. У меня действительно встреча, но в шесть часов. Я могу быть вам полезен?

– Я только что обставила себе домик на пляже, и нужно повесить гардины. Вы способны сделать это?

– В этом плане мне нет равных. Бунгало? У вас есть на пляже бунгало?

– Специально для уик-эндов. Там я провожу ночь после того, как отделываюсь от папы и его приятелей. Там замечательно, но нужно подниматься наверх.

Они посмотрели друг на друга. Кен колебался. Перед ним замигал красный свет. Он думал о Бетти и о том, что следует найти предлог и отправиться на это унылое сборище, но в голову ничего не приходило. Карин смотрела на него и явно предлагала себя с провокационной улыбкой на полных губах.

– Может быть, вы зайдете как-нибудь в другой раз? – спросила она.

Огонек стал зеленым.

– Я буду счастлив помочь вам, – сказал он охрипшим голосом. – А инструменты? Может быть, мне заехать домой, чтобы…

– У меня есть все, что нужно, – ответила она. – Поехали.

Они сели в машину Кена.

– Какое свинство! – возмутилась она, усаживаясь рядом с ним. – На последней неделе меня в третий раз остановили за превышение скорости, и полицейские отобрали у меня права на месяц. Вчера вечером я была вынуждена взять такси, чтобы доехать до бунгало.

– Полицейские здесь суровые, – сказал Кен, включая зажигание. – Куда едем?

– Педлер-Крик. Знаете?

Кен удивился:

– Но это же колония хиппи.

– Да. Мое бунгало примерно в восьмистах метрах от них. Когда мне скучно, я хожу к ним, или они приходят ко мне. – Она засмеялась. – Они мне нравятся.

– Опасное место.

– Прекрасное!

Кен притормозил у выезда на шоссе и влился в поток машин. Он не переставал себя упрекать. Он должен был ехать в Форт-Лодердейл, но, когда наступил решающий момент, повернул в противоположную сторону.

От сознания того, что Карин рядом с ним, он не находил слов. Сердце билось изо всех сил, руки на руле стали влажными.

Карин расслабилась, не шевелилась. Скрестив длинные ноги, она вполголоса напевала. Мили через четыре она сказала:

– Следующий поворот налево.

Кен притормозил, включил указатель поворота и свернул на узкую песчаную дорогу, которая вела к морю.

– Поставьте машину там, – сказала она. – Дальше пойдем пешком. Это недалеко.

Он поставил машину в тени под деревьями, и они оба вышли из нее. Послеполуденное солнце еще припекало. Пока он закрывал машину, Карин по узенькой песчаной тропинке пошла в кусты. Мгновение он колебался, глядя на покачивание полных бедер. Карин его возбуждала необыкновенно.

Невдалеке были слышны крики, звуки гитары и удары барабана. Колония хиппи самовыражалась. Эта часть песчаного пляжа была пустынна. Жители Парадиз-Сити держались подальше от этого места.