Ты обратилась в лунный свет - [44]

48

По пути домой Мэги решила купить овощей. Она остановилась возле небольшого рынка у причала, чтобы взять зеленый салат и помидоры. «Сделаю омлет и куриный суп», — решила она. И тут почувствовала запах свежеприготовленной рыбной похлебки.

Официант, шестидесятилетний мужчина с обветренным лицом, приветливо спросил, когда она делала заказ:

— Вы здесь впервые?

Мэги улыбнулась.

— Откуда вы знаете?

— Это несложно определить. Обычно, заказывая рыбную похлебку, берут не меньше кварты.

— В таком случае дайте мне вторую порцию.

— Есть голова на плечах. Люблю таких молодых людей, — сказал он.

Уезжая, Мэги улыбнулась сама себе. «Еще один довод в пользу дома в Ньюпорте», — подумала она. Среди такого большого числа пожилых людей в городе она долго будет чувствовать себя молодой.

«Кроме того, я не могу просто перебрать вещи Нуалы, выгодно продать дом и исчезнуть, — сказала она себе. — Даже если Нуалу убил случайный преступник, есть еще много неясных вопросов».

Колокольчик, например. Кому надо было прятать их на могилах? Может, кто-то из старых друзей делает это и не подозревает, что их уже заметили. Складывается впечатление, что эти колокольчики можно найти на половине могил в Ньюпорте. С другой стороны, на одной могиле ничего не было. Почему этот некто изменил свое решение?

Подкатив к стоянке у дома Нуалы, она обошла его и вошла через кухню. Сложив пакеты на стол, она быстро заперла дверь. «Еще одно важное дело, — подумала Мэги, — надо вызвать слесаря и поставить замки. Лайам обязательно спросит об этом сегодня. Он был очень озадачен неожиданным визитом Эрла».

Когда Мэги искала телефонную книгу, в голове вертелась любимая поговорка Нуалы: лучше поздно, чем никогда. Мэги вспомнила, как Нуала сказала эти слова однажды воскресным утром, когда выбежала из дома к машине, где Мэги с отцом ждали ее уже давно. Мэги было неприятно вспоминать о реакции отца: и все же лучше не опаздывать, когда тебя ждут.

Она нашла телефонную книгу в глубоком кухонном ящике и умилилась беспорядку, царившему там: копии рецептов, обгоревшие свечки, тупые ножницы, бумажные обрывки, мелкие монетки.

«Как трудно что-нибудь отыскать в этом доме», — подумала Мэги, и вдруг у нее перехватило горло. «Убийца что-то искал, и есть надежда, что ничего не нашел», — прошептал ее внутренний голос.

Оставив свою просьбу на автоответчике первого попавшегося слесаря, она убрала овощи и приготовила себе чашку рыбной похлебки и при первом же глотке порадовалась, что купила больше, чем хотела. Потом она поднялась в студию. Ее пальцы жадно опустились в миску с мокрой глиной. Ей захотелось поработать над бюстом Нуалы, который она начала, хотя и знала, что ничего не получится. Перед глазами стояло лицо Греты Шипли, и не столько лицо, сколько глаза, понимающие, искренние, наблюдательные. Она была рада, что взяла с собой достаточно арматуры.

Мэги провела за работой целый час, пока наконец не достигла сходства с женщиной, которую знала так недолго. Наконец тревога прошла, и она смогла вымыть руки и приступить к работе, на ее взгляд, самой тяжелой. Надо было перебрать рисунки Нуалы, решить, что оставить, а что предложить дилеру, заранее зная, что большинство из них, скорее всего, вынут из рамок и сдадут в макулатуру: многие ценили рамки выше произведений искусства, когда-то в них заключенных.

В три часа она начала просматривать работы, еще не обрамленные. В кладовке студии она нашла дюжины рисунков, акварелей и картин маслом. Жуткий беспорядок, который Мэги не смогла бы разобрать без профессиональной помощи.

Рисунки в большинстве были слабые, и лишь несколько масляных работ представляли интерес. Ей подумалось, что как и сама Нуала, они были теплыми и веселыми, наполненные неожиданной глубиной. Ей особенно понравился зимний пейзаж, где было изображено дерево, которое ветвями, покрытыми тяжелым снегом, прикрывало несуразный букет цветов — люпины, розы, фиалки, ландыши, орхидеи и хризантемы.

Мэги так увлеклась, что оторвалась от своего занятия только в половине шестого, услышав телефонный звонок внизу.

Это был Лайам.

— Эй, это моя третья попытка связаться с тобой. Я испугался, что про меня забыли, — сказал он с облегчением. — Представляешь, сегодня вечером меня пригласил к себе кузен Эрл.

Мэги засмеялась:

— Извини, не слышала звонка, была в студии наверху. Нуала, кажется, не увлекалась телефонными аппаратами.

— Подарю тебе еще один на Рождество. Заехать за тобой через час?

— Отлично.

«Успею принять ванну», — подумала Мэги, кладя трубку. Вечерний воздух становился прохладным. В доме гуляли сквозняки, и у нее появилось странное ощущение, что она все еще чувствует холод сырой могильной земли.

Пока с шумом наполнялась ванна, ей послышался телефонный звонок, и она быстро выключила краны. Но в комнате Нуалы было тихо. «Или мне послышалось, или я опоздала», — решила она.

Насладившись ванной, она старательно оделась в новый выходной белый свитер и черную до щиколоток юбку, купленные недавно, потом немного подкрасилась. «Для Лайама приятно наряжаться, — подумала она, — он заставляет меня думать о себе хорошо».

Без четверти семь она ждала в гостиной, когда раздался звонок, и на пороге появился Лайам с дюжиной длинноногих алых роз в одной руке и сложенным листом бумаги и другой. Теплый взгляд и легкий поцелуй в губы вызвали у Мэги радостное чувство.