Ты мой выигрыш - [3]

— Итак, — Максим присел на корточки, схватил Витю за волосы и задрал его голову, чтобы смотреть ему в глаза, — ты испортил внешний вид моей вещи, распустил руки…

Вещи? До меня смутно стало доходить, что речь идет обо мне. Господи, да что происходит? А Макс заносит руку для нового удара.

— Нет! Остановись, ты его убьешь! — сама не знаю, как эти слова вырвались из моей груди.

Становиться свидетельницей жестокой расправы я не хотела. Максим окинул меня взглядом полным ненависти и презрения. Не выпуская из руки голову Вити, он зашипел от нескрываемой злости:

— Не убивать? Жалко стало? А когда он тебя чуть по стенке не размазал, тебе было его жалко? А когда он бабу в вашей постели трахал, ты пожалела его? Или, может, тебе было его жалко, когда он проиграл тебя в карты как вещь?

Тирада, которую Макс обрушил на меня, больно ударила по натянутым нервам. Но последняя фраза вызвала у меня смех.

— Проиграл в карты? — я улыбнулась. — Что за бред ты несешь, Старов?

— Я тебе хоть когда-нибудь врал? — лед в каждом его слове.

Улыбка сползла с моего лица. Лучше бы он меня кулаком ударил, чем этими словами.

— Нет, — ответила глухо.

— Твой муж — игрок, Лиза, — на его лице появляется злая улыбка, — игрок, которому постоянно не везет, но он все равно играет. Видишь ли, в последний раз у него не хватило средств, чтобы расплатиться с долгами. Он расплатился тобой.

— Этого не может быть, — этот нелепый фарс не укладывался в голове.

Старов с силой дернул мужа за волосы, отчего тот застонал.

— Говори, Витек, — произнес он с издевкой, — правда это или ложь.

— Правда, — почти выплюнул это слово мой супруг. — Ты теперь принадлежишь ему.

От услышанного по моей спине побежал холодный пот. Это дикость! Мы в двадцать первом веке живем, люди! У нас демократия и свобода личности! Я не вещь, чтобы меня проигрывать. С трудом встала на ноги. Голова кружилась. В глазах замелькали мушки. К горлу подкатила тошнота. Сжала посильней зубы и направилась к выходу. В этом цирке я находиться не собираюсь.

— Уходишь, не жаль его? — очередная издевка слетела с губ Макса.

— Мне плевать, делайте, что хотите, я в этом не собираюсь участвовать.

Я обошла мужчин и подошла к открытой двери.

— Что ж, Витек, как видишь, твоя жена отказалась отрабатывать твой долг. Придется тебе самому расплатиться со мной.

А дальше я услышала звук снимающего с предохранителя пистолета…

Глава 2. Максим

Я всегда ношу с собой оружие… Нет, не так. Последние восемь лет я ношу с собой пистолет. И хотя я не использовал его ни разу по назначению, с ним мне спокойнее. Он дает ощущение безопасности. Почему? За два года, которые провел в Чечне, я не то что привык к оружию, я с ним сросся. Потому что там цена твоей жизни — это стоимость патрона, который бешеный кавказец выпустил в тебя, то есть копейки. Единственная возможность хоть как-то продлить себе жизнь — не выпускать оружие, а еще срастись с бронежилетом и каской. Правда, и это не всегда помогало… Я столько раз смотрел в глаза смерти, столько раз думал, что все, конец, но судьба вырывала меня из костлявых рук. Только не понимаю до сих пор, для чего она это делала? Почему не давала умереть? Я ведь сознательно искал смерти после предательства Лизы. Но, видимо, Богу видней.

Не хотел сегодня приходить сюда. Слишком много воспоминаний связано с этой квартирой. Слишком больно понимать, что здесь, в этом месте, где между мной и ней столько всего произошло, она теперь живет с ним. Радуется, смеется, готовит ему еду, спит с ним… Но внутренние демоны жаждали исполнения мести все сильнее, с той самой минуты, как закончилась игра. И теперь понимаю — поступил правильно. Не пришел бы сегодня, этот урод убил бы ее.

Всегда презирал мужчин, которые бьют женщин. Эти недоделки не могут называться даже мужиками. Они никто. Поднять руку на женщину низко, подло. Он заведомо понимает, что соперник не даст ему отпор, и пользуется этим. Повышает свою самооценку, эго, унижая и принося боль другому. Ненавижу таких козлов.

Я всегда знал, что Витек с червоточиной внутри, поэтому никогда ему не доверял. Другом называл, но близко к себе не подпускал. Как оказалось — не зря.

Увидел, как он ее бьет, и думал, не сдержусь. Думал, убью эту тварь сразу, на месте. Никто не смеет бить Лизу! Как бы я ее ненавидел, как бы не желал унизить — бить не позволю ни себе, ни другому. Ударил Витька пару раз, спуская злость немного, но понимал, что он еще ответит за свой поступок. Мы с ним потом поговорим «по-мужски».

В мои планы не входило его убивать. Да и зачем вешать на себя труп. Блефовал, но она повелась. Как только сказал, что убью его, Лиза остановилась. Повернулась и внимательно посмотрела на меня. Я ждал в ее взгляде чего угодно, но не того, что увидел в ее прекрасных карих глазах. Обреченность, безразличие, боль… Ни грамма злости, ненависти… Почему?

— Не трогай его… — проговорила она тихо. — Я отработаю долг.

— Я не сомневался, — нарочно напускаю в голос сарказм или нет? — Ты же ради своего лю-би-мо-го в лепешку расшибешься?

Она ничего не ответила. Просто посмотрела на меня все тем же взглядом. А мне почему-то противно стало от самого себя…