Ты красива, поверь - [4]

Во время разговора с Реем Элинор пыталась слабо протестовать, доказывая, что ее героиня – совсем юная девушка шестнадцати лет от роду, но Рей резонно возразил, что в те времена шестнадцатилетние девушки большей частью уже были замужем и имели детей. И потом, заявил он, ведь она сама утверждает, что Эжени – пылкая натура, так неужели же такая девушка покорно согласится с эдиктом короля, требующим от нее выйти замуж за человека, которого она никогда не видела? Тем более что Эжени, судя по некоторым эпизодам, неравнодушна к своему кузену.

– Неужели она не попытается что-то сделать? – доказывал Рей. – Подумайте сами: красивая шестнадцатилетняя девушка, богатая и наделенная силой воли, приказом короля приговаривается к браку с человеком, у которого тот в долгу. И, заметьте, репутация у жениха незавидная: он якобы поставляет своему повелителю девиц, с которыми тот тайно развлекается. Естественно, она должна восстать против произвола. А раз она такая сильная, как вы описываете, то неужели не предпримет какую-нибудь отчаянную попытку избежать этого брака? Ну, например, отдаться другому мужчине, причем, скорее всего именно своему кузену, в которого, как ей кажется, она влюблена.

Все, что он говорил, было совершенно разумно, но Элинор почему-то никак не могла вдохнуть жизнь в свою героиню. Она даже в мыслях представить себе не могла Эжени, вытворяющую все то, что предлагал Рей.

Так она прямо и заявила ему, присовокупив, что издатели могут, если хотят, подавать на нее в суд, но она не прибавит к рукописи больше ни слова.

Рей ответил тяжелым взглядом. Пристальные серые глаза его потемнели, и на мгновение Элинор показалось, что он вот-вот бросится на нее и начнет трясти, как грушу. При этом, несмотря на внушительный рост и мощную фигуру, ему пришлось бы изрядно попотеть, ибо Элинор была ростом выше ста семидесяти сантиметров и, несмотря на кажущуюся хрупкость, отнюдь не легонькой как пушинка. Впрочем, Рей быстро взял себя в руки и лишь ядовито спросил:

– Бежим в кусты, а, Элинор? Вы меня удивляете. Хотел бы я знать, чего вы так боитесь.

– Ничего. Я и не думаю бояться! – взвилась Элинор.

Вот тут-то он ее и поймал. Не успела она опомниться, как уже пообещала внести в роман изменения. Теперь было уже поздно раскаиваться, но все же работать она станет так, как удобно ей, а не ему. И без всяких там секретарш!

Элинор так долго кипела, что теперь чувство вала себя совершенно измотанной. Она бросила взгляд на часы. Неплохо бы немного поспать перед отъездом. По ночам она плохо спала и поэтому пользовалась любой свободной минутой, чтобы вздремнуть в течение дня.

Она вошла в спальню и задернула шторы.

Квартира Элинор была такой же безликой, как и ее одежда. Здесь тоже преобладали бежевые и коричневые тона, отчего комнаты казались почти бесцветными.

Девушка разделась, закуталась в махровый халат и улеглась в постель, однако сон не приходил. В голове вихрем кружились неясные образы.

Рей Парриш, высокий и темноволосый… Мужчина, о котором некоторые из ее приятельниц с восторгом говорили, что он такой сексуально притягательный… Для них, может, оно и так, но для нее – ничего подобного.

Мысли Элинор метнулись к Мейми. Как давно они знакомы? Они подружились еще в пансионе, две маленькие девчушки с косичками, в новенькой школьной форме, которым отчаянно хотелось плакать, хотя обе знали, что это противоречит приличиям.

Да, они дружат уже давно. Новые друзья Мейми, с которыми та познакомилась через Фреда, всегда недоуменно посматривали на Элинор, словно удивляясь, что может быть общего у прелестной блистательной Мейми с такой замухрышкой.

Интересно, рассказала ли Мейми ее историю мужу? Вполне возможно, ведь они очень близки, да и Фред из тех людей, которым сразу хочется довериться. Как повезло Мейми в браке! До чего мудро она поступила, предпочтя немного подождать, а не бросаться в омут первого физического влечения, как это сделала она, Элинор…

Как это сделала она… Теперь это казалось невероятным. Ее навеки заледеневшее сердце уже никогда не оттает.

Когда-то все было по-другому. Когда-то и она знала, что значит, когда все тело поет от одного прикосновения мужчины и сердце замирает при звуке его голоса… Но это было очень давно.

Глубоко вздохнув, Элинор открыла глаза. Пытаться заснуть все равно бесполезно. И почему это именно сегодня прошлое навалилось на нее с такой силой?

Впрочем, Элинор прекрасно знала ответ. Этот взгляд Рея Парриша, когда он спросил своим невозмутимым тоном, известно ли ей вообще, что такое настоящие чувства. Элинор словно током ударило, однако ей удалось сохранить присутствие духа и непроницаемое выражение лица. Пусть себе думает, что хочет, только бы не докопался до правды.

Губы Элинор искривились в горькой усмешке. Сейчас та история кажется ей похожей на дешевую мелодраму, но в те времена это была для нее настоящая трагедия.

Элинор снова закрыла глаза и постаралась сосредоточиться на своей книге, на Эжени, но это оказалось невозможным. Смуглое лицо Рея снова и снова вставало перед ее глазами, а за ним – другое лицо, такое же смуглое и красивое, только моложе, не такое выразительное… не такое волевое, внезапно подумала она.