Ты будешь нашей мамой? - [40]

Когда хранитель успел встать на колени? Целиком лицо. Оно может принадлежать фарфоровой статуэтке. Холодные пальцы заползают под череп. Перелистывают его воспоминания том за томом. Натыкаются на… О! Об этом нельзя вспоминать. Нельзя-нельзя! Всхлип. Надрывный. Короткий. Из самой сердцевины души хранителя. «Ты… ты… ты мерзкий! Ты был плохим мальчиком!» И рука в голове сжимается, превращая содержимое в кашу… «Ну, вот. Опять! Испорченная игрушка…» А девушке нужен идеал. «Может быть, вон тот подойдет?»

За несколько вдохов до первого луча звезды на небосклоне гномка тихонько прокралась к себе, и, свернувшись калачиком, заснула, оставив за плечами около пятидесяти прекрасно исполненных скульптур. Чудовище в ней осталось довольно ночным рейдом, а она уже давно не испытывала мук совести. Жизнь одна, и жить хочет каждый.

В нескольких восходах пути от Оранж-но-Ари.

Тарго приходится придерживать. От этого животные нервничают. Грызутся промеж себя и надолго исчезают по вечерам. Что поделаешь — альв слишком слаб, чтобы передвигаться самостоятельно. Валяется бесполезной грудой костей в повозке, которую понуро тащит лошадь. Обуза. Сойварраш так и не пришел в себя после той ночи. Что было этому виной — определению не поддавалось. Отменное здоровье, выносливость и быстрая регенерация, выгодно отличающие представителей этой расы, дали сбой. Оздоровительные амулеты заживили раны. Зелья, собственноручно ежедневно вливаемые Оларом, не давали ослабнуть окончательно. Угаснуть. «Для чего?» — спрашивали сопровождающие. Если они зададут вопрос еще раз — убьет, но, слава Создателю, догадались держать язык за зубами. Не стали пробовать мастерство убийцы на своей шкуре. Предпочли спрятать свой интерес. Правильное решение о поведении в отношении убийцы и Знающего.

«Альв должен жить. И он будет! Несмотря или вопреки!» Потому что он, будь проклят, должен Олару ответы и услугу, а после — пусть делает, что хочет.

Убийца никому не позволял коснуться тела Знающего: на пальцах может быть яд. Сам ухаживал за ним. Обтирал его, осматривал и поил. Это похоже на наваждение. Недавно он сгорел бы от стыда за такие действия, сегодня же… Олар даже вознес просьбу Создателю! Второй или третий раз за свою жизнь. Слишком ценной в свете вновь открывшихся обстоятельств стала жизнь Знающего. Изменение, странная привязанность к эни и Нечто, живущее, но не имеющее названия ни на одном языке.

Насчет последнего были идеи. Состряпанные наскоро и не выдерживающие критики. Очередная остановка, и убийца, коротко распорядившись, бросается к повозке с телом, надеясь на изменение. Его просьба была услышана. Выполнена, но таких ли слов он ожидал от своего… Кого? Вопрос вызывал нешуточные затруднения.

— Убей меня… — хриплая просьба из пересохшего горла. А что еще просить у такого, как Олар? Морф приподнял голову Знающего и насильно заставил того сделать пару глотков из фляги.

— Даже в таком состоянии ты причиняешь мне неудобства. Ты хочешь, чтобы я окончательно потерял уважение к себе? Проткнуть сердце труда не составит, но тебе нельзя сострадать, — говоря это, морф ловко распутывал веревки, стягивавшие руки и ноги Высокого. — Ты привык отдавать приказы, но сам не умеешь подчиняться и принимать. Жизнь выкинула тебя на обочину. Пора познать и другие ее стороны. Проторенная дорожка слишком легка для тебя, а на новой ты по уши увяз в дерьме, едва вступив на нее. И никто другой не будет за тебя копаться в нем. Ясно?

Сойварраш не отреагировал. Желаемое можно достичь несколькими способами. Не хочет это существо — он найдет другое. Слова морфа достигли его ушей, но просочились, не оставив осадка, не всколыхнув липкое марево разрозненных чувств. Знающий сделал свой выбор. «Этому ли морфу, бывшему врагу, бывшему партнеру, пытаться изменить его? Ведь он бывший…» Его мнение пристрастно и предсказуемо. Зачем возвращаться в суету, когда можно утопиться в спокойствии… Вечном… Для этого есть все основания…

— Знаешь, что, — морф пакостно улыбнулся, — можешь попробовать вручить свою душу Создателю, но помни, тогда твоя эни сдохнет! Наконец-то! — Олар сказал это так алчно, как пес, почуявший след, что усомниться было нереально.

Тон, слова, эмоция — неизвестно, что из этого отдельно или в совокупности затронуло Знающего. «Эни… Его… Девушка, доверчиво вкладывающая узкую ладонь в руку…» Инстинкты оказываются быстрее памяти. Имя только начало проявляться, а альв, извернувшись змеей, уже подмял под себя морфа.

— Никто не смеет прикасаться к моему Творению! Ты помнишь, какое наказание за это? — морщинки лучиками разбегающиеся от глаз-щелок.

— А кто будет палачом? — шепчет Олар, приподнявшись на локте. Замер в миллиметре от губ альва. Почти поцелуй, но не любовный. Не братский. Сладковатый запах исходит от морфа. Убийца в своем амплуа — никогда не бывает безоружным. Зубы слегка сжимают маленькую капсулу. Стоит только раздавить, а дальше… Вдохнуть, плюнуть — нет разницы. Смерть практически мгновенна. Для альва. Секретом противоядия владеют единицы изменчивых.

— Ну, так как? Хочешь узнать, какова она на вкус? — морф знает, Знающий увидел и понял его затею. — Не беспокойся об эни — я убью ее быстро, — морф сделал баснословно заманчивое предложение. В первой части.