Твоя невеста – смерть - [11]

Тетя Маня, оставив на время грязную посуду, встала возле стола, заслушавшись ее рассказом. На глаза ее даже навернулись слезы.

– Господи, – проговорила она, вытирая их кончиком повязанного на голове платка. – Вот же не дал бог счастья! Таким молодым только бы и жить сейчас…

– А это всегда так бывает, – горько усмехнулся Виктор Сретенский. – Бог одно дает, другое забирает. Закон подлости.

И он развел руками, изобразив на лице покорность высшим силам.

– Вы бы не философствовали, Виктор Валентинович, – сухо и язвительно подала реплику стоявшая у окна Виолетта. – Это у вас получается очень, я бы сказала, банально.

– А жизнь и состоит из банальностей, – парировал муж.

Барсуков мрачно посмотрел сначала на Виолетту, потом на Виктора, но ничего не сказал.

– А затем встречаться стали, на турбазу вместе поехали, – продолжила тем временем рассказ Серебрякова, казалось, не замечавшая никого из присутствующих. – Там и решили, что вместе будем.

– Он как тебе предложение-то делал? – улыбнулась тетя Маня, словно разговаривала с семнадцатилетней девочкой, а жених находился в соседней комнате, покурить вышел.

– Очень романтично, с цветами, в лучших, что называется, традициях, – ответила Серебрякова. – Купил огромный букет маргариток и сказал: «Маргаритка моя, ты все понимаешь, что я хочу сказать, потому что эти цветы созданы только для тебя».

Виолетта вдруг дернулась, резко повернулась и бросила мужу:

– Мне кажется, нам пора.

Сретенский тут же, словно ждал этого, бросился к Маргарите для прощальных соболезнований. Виолетта же, не глядя ни на кого, гордо проследовала в прихожую.

– Господи, ну кто же так подает сумочку! Эта ваша неуклюжесть… – послышалось вскоре оттуда женское ворчание. – До свидания! Спасибо не говорят, поэтому уж извините…

Последние слова были обращены к оставшимся. Сретенский, дождавшись, пока Виолетта исчезнет за дверью, с виноватым видом посмотрел на всех и тоже удалился.

– Я тоже пойду… – встал со своего места Барсуков.

Тетя Маня подозрительно сопроводила его взглядом, а Маргарита пошла проводить до дверей.

Когда ушел и Барсуков, тетя Маня со вздохом пошла на кухню мыть посуду, а я тут же поспешила задать вопросы Маргарите. Благо они накопились за время поминок.

– Скажите, а эта Виолетта – она всегда такая, как бы это сказать, странная?

– Да, – вяло ответила Серебрякова. – По крайней мере, сколько я ее видела, она то смеется как дурочка, то напустит на себя этакий вид страдалицы. В общем, по-моему, у нее не все дома. Виктор-то человек хороший, но слишком мягкий. Валерий мне говорил, что с такой, как эта Виолетта, он бы и дня не прожил. А Виктор терпит. Но это их дело…

Она снова вздохнула.

– Виктор приходил к Валерию все больше один, без нее. Я не знаю почему, но, по всей видимости, чтобы стыдно не было… Еще слухи ходили, что она… это самое…

И Серебрякова выразительно щелкнула пальцем по горлу.

– Закладывает? – удивилась я.

– Да. Это она здесь еще старалась держаться. А Валера рассказывал, что дома она прямо чуть ли не запоями пьет. Твердит, что она творческая натура. Мужа опять же по имени-отчеству называет. И он ее тоже.

– А чем она занимается? – уточнила я.

– Музыкой, – усмехнулась Маргарита и тут же пояснила: – Ничем, по сути. Строит из себя то певицу, то композиторшу, хотя не работает нигде и ни в каком коллективе не поет. Дома сидит. Песен ее тоже никто отродясь не слышал. Один Виктор работает, ее содержит. Он стоматолог в частной клинике. Детей у них нет, хотя живут десять лет.

– Может быть, поэтому она и пьет? – выдвинула я предположение.

– Может быть, – согласилась Серебрякова. – Но, по-моему, она не очень-то горит желанием стать матерью. Хотя мне совсем до них дела нет, до этих Сретенских… Скажите, Таня, а вы правда его найдете? Ну, того, кто убил Валерика?

– Я постараюсь, – ответила я. – Естественно, на сто процентов гарантировать не могу. Сами понимаете, чужая страна.

– Я вам обещаю, что оплачу все расходы, если вам понадобится туда поехать.

– Видимо, этого не избежать. Но… Сначала ответьте на вопрос: вы знали о том, что Борис Барсуков отбывал срок в тюрьме?

Серебрякова устало отмахнулась:

– Это давняя история. Мне Валерий рассказывал в общих чертах, я не интересовалась подробностями. Это же было еще до нашего знакомства. А сам Борис?.. Да, в общем, мне кажется, вполне безобидный человек. Скрытный, конечно, молчун. Тем не менее всегда вежливый и сдержанный. Валерику не раз помогал в различных делах.

– В каких же? – поинтересовалась я.

– Ну, машину, например, починить – он неплохо в этом разбирается. Потом ремонт помогал делать в моей квартире, когда мы решили там жить. В общем, ничего плохого про него сказать не могу.

Я кивнула. Про Барсукова, молчуна, похожего на бандита, я легко могла получить информацию из милицейских источников. По-другому обстояло дело со Сретенскими. Что-то в них меня настораживало.

– Маргарита, вы не знаете, Сретенский – это давнишний знакомый Валерия? Что их вообще связывало?

– Мне кажется, они не очень давно знают друг друга. Может быть, знакомы чуть больше, чем мы с ним. Это Борис – друг юности, а Виктор нет. А что, вы подозреваете Виктора?