Твой нежный взгляд - [43]

– Объявляю вас мужем и женой!

И появилась она.

Селия первая увидела ее. Она поймала едва заметное движение и взглянула в угол, позади шеренги слуг. Там постепенно обретало форму воздушное видение. Кто-то обратился к Селии, но она не ответила. Все ее внимание поглотило существо из потустороннего мира.

Брендан яростно стиснул кулаки и гневно взглянул на невесту, потом проследил за направлением ее взгляда. И тоже увидел призрак.

– Какого дьяв...

Собравшиеся изумленно перешептывались. В этот момент привидение заметил священник. Он застыл в недоумении и от неожиданности выронил из рук молитвенник.

Из легкой дымки на лице призрака засияли глаза. Брендан застыл как вкопанный – это же глаза Аманды! Как же удалось Селии и ее сообщникам-мошенникам узнать, какого цвета были ее глаза? И в точности повторить их необычный темно-синий оттенок?

Разве он уже успел показать ей фотографию? Да нет, вряд ли. А если и показывал, то ведь дагерротип ничего не скажет о цвете – будь то глаза или волосы.

Теперь проступили и черты ее лица – лоб, нос, пухлые губы. По мере того как видение становилось все более отчетливым, Брендан увидел и еле заметный шрам под левым глазом, в детстве Аманда поцарапалась, пытаясь перелезть вслед за ним через каменную изгородь.

«Должно быть, я рассказывал Селии об этом случае», – подумал Брендан, не сводя глаз с призрака. На дагерротип-ном портрете царапина не видна. На портретах маслом – тоже. Ни один художник не рискнул бы запечатлеть недостатки на лице представительницы знатного ирландского рода.

Он попытался взглянуть на происходящее трезвым взглядом. Брендана О'Нила не так-то легко одурачить. До сих пор это никому еще не удавалось.

Тем более женщине. И тем более Селии.

Цветочный аромат наполнил комнату, и слуги с тетей Пру замерли, узнав запах, который предшествовал появлению призрака – то же самое происходило в прошлый раз. Один за другим они попятились прочь от того места, где она возникла. Но никто из них не покинул комнату. Люди остались – ими владел не страх, но тревожное любопытство... К тому же их было подавляющее большинство – живым нечего бояться умершую.

Патрик вытащил платок и прижал к носу. Запах становился удушливым, резким. Все остальные последовали его примеру, закрыв лица кто платком, кто передником.

Аманда устремила взгляд на Брендана и, казалось, видела только его. Уголки ее губ приподнялись в слабой улыбке. Слегка колеблющийся силуэт парил в воздухе.

Нет, Брендан не мог скрыть изумления.

Этого не может быть!

– Аманда, – пробормотал он помимо воли.

Она погрустнела, переводя взгляд с брата на Селию.

И в следующий миг все, кто был в комнате, начиная от преподобного Халлема и кончая тетей Пруденс и Селией с Бренданом, увидели, как лицо Аманды исказилось в беззвучном крике ярости и муки.

Вслед за тем она постепенно растаяла, как дым, прижав к губам скрюченные пальцы.

Запах духов остался и после того, как призрак исчез.

В комнате повисла напряженная тишина.

Преподобный Халлем откашлялся и осипшим, дрожащим голосом произнес:

– Как я уже сказал... – Он сглотнул и продолжал: – Объявляю вас мужем и женой.

Селия повернулась к Брендану. Он взглянул на нее с такой ненавистью и презрением, что у девушки все похолодело внутри.

– Как ты посмела?! – прорычал он, как дикий зверь, пойманный в ловушку.

И, не глядя на тетю Пруденс, священника и слуг, быстрыми шагами вышел из комнаты и из дома, с грохотом захлопнув за собой дверь.

Свадебное застолье трудно было назвать праздничным, принимая во внимание внезапный уход жениха и столь же неожиданное появление призрака его покойной сестры в самый торжественный момент церемонии.

Ханна принесла из кухни воздушный торт на фамильном серебряном блюде. Поднос дребезжал в дрожащих руках – кухарка до сих пор не могла прийти в себя. Днем это был обычный пирог, пока не стало известно о намечающемся празднике, что и побудило кухарку украсить его взбитыми сливками.

– Ах, Ханна! – воскликнула невеста без жениха, пытаясь делать вид, что ничего особенного не произошло. – Какой замечательный торт!

Тетя Пруденс откупорила бренди дяди Джеймса. Сделав большой глоток прямо из горлышка, она разлила драгоценный напиток по самым лучшим в доме рюмкам, аккуратно считая капли. Преподобный отец выпил целых две, прежде чем тетя смягчилась и налила ему очередную полную рюмку.

Далее следовали пунш, чай и кофе. Эти напитки не пользовались такой популярностью, как бренди, да и напряженную атмосферу, царившую за столом, нельзя было удалить с помощью ножа для торта.

– Ну что ж! – Селия улыбнулась, но улыбка се быстро померкла. – Даже хорошо, что жених не присутствует – здесь только старые друзья и родственники.

Она подняла бокал с пуншем, и все выпили за здоровье молодых.

Но призрак Аманды продолжал стоять у всех перед глазами. Ее появление вполне реально – в этом нет никаких сомнений. Запах духов все еще витает по комнате.

– Счастья вам, дорогая, – произнес преподобный отец Халлем, до сих пор не оправившийся от потрясения. – Это самая... э-э-э... то есть я хотел сказать... самая необычная... – промямлил он, заикаясь и не находя нужных слов. – Мне пора на вечернюю службу.