Твой нежный взгляд - [22]

Селия чуть-чуть приоткрыла окно – на ширину пальца, – приподняла драпировку, покрывавшую арфу, и стала ждать.

Ничего не произошло. Хотя весь день дул сильный ветер, а из остывшего камина и открытого окна веяло холодом, арфа не издала ни звука.

– Ну что? – произнесла вслух Селия, остановившись посреди комнаты и прислушиваясь. Почему же арфа заиграла, когда здесь были Стивенс и О'Нил? Этому должно быть какое-то объяснение.

Глядя на притихший инструмент, который никак не хотел раскрывать свою тайну, девушка мысленно перебирала возможные причины произошедшего. Может, по улице проехала тяжелая повозка и струны арфы эхом откликнулись на ее грохот? Или дом дает осадку?

А может, виноват ручей? Правда, он почти высох, но после дождей разливается и даже затапливает подвал. Наверное, это его журчание заставило заговорить струны. А еще вероятнее, в дом проскользнула мышка.

«Ну да, – съязвила она про себя. – Мышка, которая играет на арфе, да так, что заслушаешься. Обычное дело!»

В дверь постучали.

– Войдите, – рассеянно обронила Селия, снова приблизившись к арфе. Ей вдруг пришло в голову, что в тот день по улице мимо окна кто-то проходил. Собравшиеся в комнате не могли слышать звук шагов, но вполне возможно, что арфа закачалась и непроизвольно заиграла.

Подойдя к инструменту, Селия топнула ногой. Никакого эффекта. Тогда она подошла еще ближе и топнула снова, но уже со всей силой, а руки сжала в кулаки.

– Мисс Томасон?

– Мистер О'Нил! – испуганно вскрикнула Селия и добавила более спокойным тоном: – Простите, я...

– Боже правый, вот как танцуют американки! Мне так вовек не научиться.

– Видите ли, я... – И тут девушка заметила, что гость улыбается – не презрительно, по-доброму, – и робко улыбнулась в ответ.

– Полагаю, вы пытаетесь придумать новый способ извлечения звуков из неподвижной арфы. – Он кивнул в сторону инструмента. – Мои поздравления, мисс. Ваша изобретательность выше всяких похвал.

– О, сэр. – Она откинула со лба выбившуюся прядь. – Да, сэр, благодарю вас. Все прошло... – Селия тщательно подбирала слова, – на удивление удачно.

– Полностью с вами согласен. – О'Нил принес с собой в складках плаща свежий запах холодного дождя и мокрой листвы. И девушку снова поразили его могучий рост и глаза – темно-карие, почти черные, а взгляд глубокий, проницательный. До сих пор ей не удавалось как следует рассмотреть лицо этого человека.

– Я пришел выразить вам свое восхищение, – сказал он, отвесив чопорный поклон. – Надеюсь, вы понимаете, почему я не мог сделать этого раньше, а тем более в письменной форме. Мы должны любой ценой избегать переписки.

– Ну конечно, это понятно. О'Нил кивнул и оглядел комнату.

– Какие же новые трюки вы приготовили для Гаррика?

Селия внутренне сжалась – таким язвительным был его тон.

– Сэр, послушать вас, так я просто шарлатанка.

– У меня и в мыслях не было вас обижать. И пугать Гаррика до смерти я тоже не собираюсь.

– А я бы не стала этого делать, даже если бы вы приказали! – отрезала она, стиснув руки в кулаки. Но тут вспомнила, в чьих руках деньги, которые ей так отчаянно нужны. Немного успокоившись, она спросила: – Так чего же вы хотите?

– Во-первых, мне бы хотелось утешить его хоть немного. После смерти Аманды он сам не свой. – О'Нил глубоко вздохнул. – Я все перепробовал, пытаясь вывести его из состояния глубочайшей апатии, но напрасно. А теперь, когда он поверил, что вы можете с ней общаться и что она не исчезла бесследно... Впервые после трагедии Гаррик как-то ожил и стал похож на самого себя. Но есть и еще кое-что. – Он помолчал, собираясь с мыслями.

– Продолжайте, прощу вас.

– Я подозреваю, что он знает гораздо больше об обстоятельствах ее гибели, чем говорит.

– Но зачем ему что-то скрывать от вас?

– Не знаю. Не думаю, что он намеренно держит меня в неведении. Мне кажется, боль утраты стерла из его памяти многие детали.

– Да, я слышала, что так бывает. – Селия слегка нахмурилась, но облачко грусти промелькнуло почти мгновенно.

О'Нил пристально смотрел на собеседницу.

– Вам известны подобные случаи частичной потери памяти?

– Вообще-то да... – Она умолкла, раздумывая, продолжать или нет, но, в конце концов, решила все рассказать. Вдруг это поможет? А чем более действенной будет ее помощь, тем быстрее О'Нил заплатит необходимую сумму. И если это поможет мистеру Стивенсу, тем лучше. – Я...

Все оказалось еще сложнее, чем она думала. Селия вдруг осознала, что не говорила об этом ни с кем с самого детства. Даже с тетей Пруденс и дядей Джеймсом.

– Говорите же! – О'Нил устремил на нее горящий взгляд. Напускное спокойствие слетело с него, лицо оживилось и стало гораздо более приятным, можно сказать, симпатичным.

– Ну так вот... – Девушка на секунду прикрыла глаза. Ей трудно говорить, когда он так пристально смотрит в лицо. Она волнуется и не может сосредоточиться. Селия подошла к окну, приложила ладони к прохладной поверхности стекла и начала свой рассказ: – Когда мне было восемь лет, родители решили отправиться в Италию. Это было свадебное путешествие, которое в свое время им так и не удалось совершить, поскольку отец не мог бросить дела. Он работал маклером в фирме по страхованию от пожаров и всегда был загружен работой – пожары у нас довольно частое явление. Так он и сам говорил. – Она провела пальцем по крашеной деревянной раме. – Меня отправили сюда, к дяде Джеймсу и тете Пру, на четыре месяца. И когда до возвращения родителей оставалось совсем немного, нам сообщили, что они погибли. Письмо пришло вместе с тем кораблем, на котором они должны были вернуться в Америку.