Творения. Т. 4 - [50]

Итак, если ты по–братски спрашиваешь меня, по какому пути ты должен идти, то я буду говорить с тобой искренне. Если ты хочешь исполнять должность пресвитера, если тебя прельщает служение или, может быть, почесть епископства, то живи в городах и местечках и спасение других делай стяжанием для своей души. А если хочешь быть тем, чем называешься — монахом, то есть одиноким, то что тебе делать в городах, где, конечно, живут не одинокие, а многие вместе? Каждое звание имеет своих представителей. Римские полководцы должны подражать Камиллам, Фабрициям, Регулам, Сципионам; философы могут ставить себе в образец Пифагора, Сократа, Платона, Аристотеля; поэты могут подражать Гомеру, Вергилию, Менандру, Теренцию; историки — Фукидиду, Саллюстию, Геродоту, Ливию; ораторы — Лизию, Гракхам, Демосфену, Цицерону. И если обратимся к своему званию, епископы и пресвитеры должны следовать примеру апостолов и мужей апостольских и, будучи обличены их саном, должны стремиться и к достижению их награды. А мы в своем обете должны иметь своими образцами Павлов и Антониев, Юлианов, Иларионов, Мариев. И если я возвращусь к авторитету Писания — наш представитель Илия, наш Елисей, руководители наши сыны пророческие, жившие в полях и пустынях и строившие себе кущи при струях Иордана. Кним же принадлежат и те сыны Рехава, которые не пили вина и сикера, жили в кущах, которые восхваляются Господом через Иеремию (Иер. гл. 35) и которым дается обетование, что от семени их не оскудеет муж, стоящий перед Господом. Думаю, что к ним относится и надписание семидесятого псалма: Сынов Ионадавовых и первых пленшихся. Это тот самый Ионадав, который, по свидетельству Книги Царств, сел с Ииуем в колесницу (см.: 4 Цар. 10, 15), и его дети, о которых говорится, что, живя всегда в кущах и принужденные наконец по причине нападения халдейского войска возвратиться в Иерусалим, они первые были взяты в плен и после свободы в пустыне в городе получили заключение, как в темнице.

Поэтому, так как ты связан узами святой сестры твоей (Терасии — жены) и идешь не совершенно свободной поступью, то я прошу тебя, избегай многолюдных собраний, развлечений, посещений и пиршеств, как некоторого рода обольстительных цепей. Принимай простую пищу, овощи и зелень, и притом вечером; по временам за высшее наслаждение позволяй себе несколько рыбы. Кто вожделевает Христа и питается хлебом, тот не заботится много о слишком дорогих кушаньях для своего желудка. Пройдя через горло, никакая пища не производит ощущения точно так же, как хлеб и вода. У тебя есть книги против Иовиниана, где подробнее рассуждается о презрении удовольствий чрева и вкуса. В руке твоей пусть постоянно будет священная книга. Чаще молись и, склонившись телом, возноси ум ко Господу. Больше бодрствуй и спи чаще с пустым желудком. Приятных слухов, маленькой славы о себе, льстивых ласкателей избегай, как врагов. Своей рукой раздавай пособия бедным и братьям. Редко можно доверять людям. Не веришь, что я говорю правду? Вспомни о ковчежцах Иуды… Не носи скромной одежды с надменным духом. Удаляйся от сообщества со светскими людьми, особенно со знатными. Какая надобность тебе часто видеть то, по презрению к чему ты стал монахом? В особенности сестра твоя пусть уклоняется от сообщества с матронами, чтобы, запачкавшись среди шелковых платьев и драгоценных камней, или не жалеть о них, или не удивляться им, потому что от одного возникает раскаяние в обете, от другого тщеславие. Остерегайся, чтобы, быв некогда верным истинным раздаятелем своего, как–нибудь не взять для раздаяния чужих денег. Ты понимаешь, о чем я говорю, ибо Господь дал тебе разумение во всем. Имей простоту голубя, чтобы не злоумышлять против кого–нибудь, и мудрость змеи, чтобы самому не пасть под ковами других. Небольшая разница в пороке — обмануть ли или быть обманутым христианину. Если заметишь, что кто–нибудь, помимо милостыни, которая для всех доступна, постоянно или часто говорит тебе о деньгах, то считай такого человека более приказчиком, чем монахом. Кроме пищи и одежды и насущных потребностей никому не давай ничего, чтобы хлеба детей не ели собаки.

Храм Христа есть душа верующего; ее украшай, ее одевай, ей приноси дары, в ней воспринимай Христа. Какая польза, если стены наши блестят драгоценными камнями, а Христос терпит крайнюю нужду? Здесь все, что ты имеешь, — не твое, а только вверено тебе для раздаяния. Помни об Анании и Сапфире. Они боязливо сберегали свое, а ты смотри, чтобы не расточать неразумно собственности Христа, то есть чтобы при нестрогой разборчивости достояние бедных не раздавать не бедным и, по словам благоразумнейшего мужа (Цицерона), благотворительность не потеряла бы значения от щедрости.

Несмотря на богатые ожерелья

и пустые имена Катонов.

Персей

Я, говорит, узнал тебя

в существе твоем и под кожею.

Лукан

Великое дело — не казаться, а быть христианином; и я не знаю, почему миру более приятны те, кто противен Христу. Все это я высказал не так, как по пословице — свинья учит Минерву, но как друг давал советы другу, выступающему в море, желая передать тебе более свою способность, чем свое расположение, чтобы ты шел твердой поступью там, где я падал.