Творения. Т. 4 - [21]
Клирик, служащий Церкви Христовой, пусть сначала вникнет в смысл своего наименования и, определив свое имя, пусть попытается быть тем, чем называется. Если греческое слово (клирос) по–латыни значит sors (жребий), то клирики называются так или потому, что принадлежат к жребию Господнему, или потому, что Сам Господь есть их жребий, то есть достояние клириков. А кто или сам принадлежит к достоянию Господнему, или Господа имеет своим достоянием, тот должен так вести себя, чтобы мог и обладать Господом, и быть предметом Господнего обладания. Кто обладает Господом и вместе с пророком говорит: Часть моя Господь (Пс. 1, 5;72, 26; 141, 5), тот не должен ничего иметь, кроме Господа. А если кто имеет что–нибудь, кроме Господа, то Господь уже не есть часть его. Например, если кто имеет золото, серебро, имущества, различную утварь, то совместно с этими достояниями он не сподобится иметь своим достоянием Господа. Если же я есмь часть Господня и вервь наследия Его, то я не получаю удела наряду с другими коленами, но, подобно священнику и левиту, живу десятинами, служа алтарю, от алтаря питаюсь; имея пищу и одеяние, сими доволен буду и последую обнаженный за обнаженным Христом. Итак, умоляю тебя и вторично паки и паки увещеваю, чтобы ты не считал обязанности клирика чем–то вроде древней воинской службы, чтобы на Христовой службе не искал прибыли века сего, чтобы не делал новых приобретений в имуществе и чтобы не было сказано о тебе: Постыдитесь же таких прибытков ваших (Иер. 12, 13). Стол твой пусть окружают бедные и странники и сожительствующий с ними Христос. Клирика приобретателя, который из бедного стал богатым, из незнатного знатным, убегай, как какой–нибудь язвы. Худые сообщества развращают добрые нравы (1 Кор. 15, 33). Ты презираешь золото, а он любит его; ты попираешь богатства, а он гонится за ними; тебе по сердцу молчание, кротость, уединение, а ему нравятся многословие, тертый лоб, площади и улицы и жилища шарлатанов. При таком различии в нравах что может быть общего? В гостиной твоей пусть редко или вовсе никогда не проходит нога женщины. Всех отроковиц и дев Христовых или одинаково не знай, или одинаково люби. Не бывай часто под их кровлей; не надейся на свою прежнюю непорочность. Ты не святее Давида, не мудрее Соломона. Помни всегда, что райского обитателя женщина изгнала из его прежних владений. Во время твоей болезни пусть прислуживает тебе святой брат, или родственница, или мать, или какие–нибудь женщины, пользующиеся общим одобрением и доверием. Если же не найдется таких родственных и непорочных личностей, то имей в виду, что Церковь питает многих старух, которые могут и оказать тебе услугу, и получить награду за свое служение, так что самая болезнь твоя принесет плод милостыни. Я знаю, что некоторые выздоравливали телом и заболевали духом. Небезопасно пользоваться услугами той, лицо которой ты часто видишь. Если по обязанности клирика ты посещаешь вдову или девицу, то никогда не вступай в дом ее один. Имей таких спутников, общество которых не было бы для тебя бесславно. Если за тобой следует чтец, или аколуф, или псалмопевец, то пусть они украшаются не одеянием, а нравами, пусть не завивают волос щипцами, но самым внешним видом своим обещают скромность. Не сиди один с одной, втайне, без посредника или свидетеля. Если нужно сказать что–нибудь по секрету, то пусть будет при этом кормилица, старшая вдоме дева, вдова или замужняя: твоя собеседница не настолько же нечеловечна, чтобы никому не смела довериться, кроме тебя. Избегай всяких подозрений; заранее предупреждай всякие вымыслы, которые могут составиться с правдоподобием. Святая любовь не допускает частых подарочков, связочек и одежд, прилагаемых к лицу, приносимых и отведываемых кушаний, ласковых и сладких записочек. «Мед мой, мое желание, красота, утеха…» — все подобные, смеха достойные вежливости и другие неприличия влюбленных заставляют нас краснеть в комедиях и осуждаются в людях века сего; не гораздо ли предосудительнее подобные выражения в устах монахов и клириков, украшающих священство своим подвигом, украшаемых священством в своем подвиге? Я говорю это не к тому, чтобы боялся в этом отношении за тебя или за святых мужей; я хочу сказать только то, что во всяком подвиге, во всяком поле и возрасте есть и добрые, и худые, и осуждение злых есть похвала для добрых.
