Творения - [55]

2.302. Аркадию, пользующемуся окладом.

Сказано: «и благодать возе благодать» (Иоан. 1, 16). Ибо, принося Богу веру свою как благодать и прекрасный дар, восприняли мы с небес самую великую и несравненную благодать — причастие Святого Духа. Сказано: «возшел еси на высоту» по Воскресении, «пленил еси плен», исхитив нас из руки диавольской, и «приял еси даяния в человецех» (Пс. 67, 19). Или, как говорит великий Апостол, «и даде даяние человеком» (Еф. 4, 8). Потому что Бог, принимая от людей веру, дарует верным небесные дарования. Так в древности, когда уподоблялись мы рабам, Он даровал нам благодать законную. А ныне не как рабам, но как возлюбленным чадам, даровал нам благодать Евангельскую, выше и больше первой. И чрез нее совершенствуемся и умудряемся мы высшей премудрости, дерзновенно приближаемся к Богу, как сыны, и приобщаемся свету Божества.

2.315. Постельничему Фаустину.

Совершенье того, что не возбраняет Бог, Богодухновенное Писание обычно приписывает Самому Богу; потому что Бог попускает совершаться этому чрез кого–нибудь и сим попущеньем как бы почти Сам делает это. Он мог бы делающих худое остановить и против их воли, но не останавливает насильно, чтобы не стеснялась человеческая свобода. Посему по собственному хотенью и по собственному изволенью человек или увенчивается, или наказывается. И сказанное: «предаде» Бог нечестивых и лукавых людей «в неискусен ум творити неподобная» (Рим 1, 28), значит: попустил, не остановил Своею силою.

3.2. Референдарию Феоктисту.

Вещающий сперва Богу: «воззову во дни, и не услышиши» (Пс. 21, 2), впоследствии говорит: «яко не уничижи, ниже негодова молитвы, и егда воззвах к Нему, услыша мя» (25). Посему бывает время замедления у Бога, Который предусматривает о нас нечто лучшее и премудро домостроительствует судьбу нашу, а потому, с пользою для нас, не вдруг дарует просимое. Бывает время неслышания и время услышания: «яко время ущедрити ю» (Пс. 101, 14), — говорит Писание, то есть «ущедрити» душу, возводящую взор к Богу, «яко прииде» время чудотворению Всесовершенного.

3.13. Пресвитеру Иерию.

Поскольку крайне любишь ты слова досточтимого и богоносного Иоанна, епископа Константинопольского, то из них напишу тебе ответ на то, о чем ты спрашивал теперь. Нимало не будем огорчаться искушеньям, постигающим людей добрых, не станем приходить от сего в недоуменье и смущенье, но и свои души наставим, и других научим тому же. Если видишь, что добродетельный терпит тысячи зол, не соблазняйся. Ибо, как знаю, многие часто допытываются о сем и говорят: такой–то отправился в путь, везя с собою деньги для нищих в мученический храм, и подвергся кораблекрушенью, и все потерял; а другой, сделав опять то же самое, попался разбойникам и едва спас свою душу, возвратившись оттуда нагим. Поэтому что же скажем? То, что ничем этим не надобно огорчаться и затрудняться. Хотя и кораблекрушенью подвергся он, однако же имеет совершенный плод милостыни. Ибо, что от него зависело, все то он исполнил: собрал деньги, взял их, пошел с намереньем раздать, принял на себя и труды путешествия. Кораблекрушенье же, наконец, не от его зависело воли. Но для чего же попустил сие Бог? Чтобы его соделать благоискусным. Но нищие, скажешь, лишились денег? Ты не столько промышляешь о нищих, сколько сотворивший их Бог. Если лишились они этих денег, Бог может открыть для них другой, более обильный источник к пропитанию. Посему не станем у Бога требовать отчета в том, что делается, но будем прославлять Его за все. Ибо не просто и не напрасно попускает Он совершаться чему–либо подобному. Нередко вместо утешения этими деньгами Бог дарует нищим другое средство к пропитанию. А подвергшегося кораблекрушению сим самым делает благоискуснейшим и уготовляет ему большую награду. И гораздо важнее, чем подаяние милостыни, — впав в бедствие, благодарит за это Бога. Не одно то, что подаешь как милостыню, но и то, что отнято у нас другими, если переносим сие мужественно, доставляет нам великий плод. А чтобы знать тебе, насколько последнее важнее первого, приведу сие для тебя в ясность, напомнив то, что было с Иовом. У него, когда имел достаток, дом открыть был для нищих, и раздавал он все свое имущество. Но не был он столько славен, когда дом его открыт был для нищих, сколько стал славен тогда, когда, услышав, что дом пал, не пришел от сего в уныние. Не был столько славен, когда остриженною с овец шерстью одевал нагих, сколько стал славен и достоин уважения тогда, когда, услышав, что огонь сошел с неба и истребил все стада, возблагодарил Бога. Тогда был он человеколюбив, а теперь стал любомудрым. Тогда он миловал нищих, а теперь благодарит Владыку. И не сказал сам в себе: «Что же это такое? Истреблены стада, от которых питались тысячи нищих; если недостоин был пользоваться сим обилием я, то надлежало пощадить их ради получавших из сего свою долю». Напротив того, не сказал и не подумал Иов ничего такого, но знал, что Бог все устраивает на пользу. И знай, что более сильный удар нанес он диаволу впоследствии, когда, лишившись всего, благодарил, нежели когда, обладая, миловал. Ибо когда обладал он всем, диавол мог высказать некое подозрение, и хотя было оно ложно, но была ему возможность сказать: «еда туне Иов чтит Бога» (Иов. 1, 9)? Но когда Бог взял у Иова все и всего лишил его, а Иов соблюл ту же преданность Богу, тогда заграждены уже стали бесстыдные уста и нечего было сказать диаволу. Теперь праведный соделался более славным. Живя в богатстве, творить милостыню — не такое еще великое дело, как если тот, у кого отнято все, перенесет сие мужественно и с благодарностью, так как в этом выказывается праведность. Тогда было велико благоволение Иова к подобным ему рабам, а теперь открылась в нем великая любовь ко Владыке.