Творения - [35]

А что и душа меняет различия возрастов, восходя от младенчества к совершенству, сему научает Павел, говоря в одном месте: «Яко младенцев о Христе млеком вы напоих, а не брашном» (ср.: 1 Кор. 3, 1–2); и в другом: «Дондеже достигнем в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова» (Еф. 4, 13); и еще: «Егда бех младенец, яко младенец глаголах, яко младенец мудрствовах, яко младенец смышлях: егда же бых муж, отвергох младенческая» (1 Кор. 13, 11). Апостол знает, что иные, родившись однажды, имеют нужду в ином еще рождении и снова из жизни сей возвращаются в утробу; потому им говорит: «Чадца моя, имиже паки болезную, дондеже вообразится Христос в вас» (Гал. 4, 19). Так носящим на себе по видимости достославные черты Христовы, но не приявшим еще на себя полного образа Апостол снова желает соделаться зачавшимися во чреве, чтобы, сложив с себя безобразие, изменились они в совершенный и целостный вид, став подобными Родившему и быв признаны подлинными, а не подложными и незаконными Его чадами.

Но душе с большим еще удобством должно переходить сии состояния, нежели телу — возрасты. Тело на все это время порабощено необходимости и подлежит законам природы, не имеет власти перейти в состояние, в которое не приводит время, и не может вступить в ближайший возраст и пройти оный скорее надлежащего, потому что каждый возраст дает ему определенное время и не позволяет прежде срока окончить оный и перейти в смежный с ним. Душа же, по произволенью оставаясь в настоящем состоянии сколько хочет и переходя в другое когда хочет, когда бы ни пожелала, имеет невозбранное право на сие перехождение; если даже заблагорассудит миновать средние состояния, возможно ей легким скачком от одного края перенестись в другой и, едва вступив, вдруг достигнуть совершенства, как скоро решимость воли и тщательность твердым и непоколебимым помыслом переступят от того, что осуждено душою, к тому, что предположено ею.

Глава 7. «О последовавших Моисееву предложению». Так, подобно Моисею вожделевавшие свободы, непреложным терпением утвердившись в своем намерении, преодолели все непрестанно встречавшиеся им горести, не убоявшись необозримого множества врагов, голод же и жажду, властвующие над телом, перенося неослабно: потому что несомненная вера в чаемое наслаждение облегчала пока для них предстоящий труд, благим ожиданием утешая при испытании настоящих скорбей и ощущаемые печали срастворяя веселием грядущих благ.

Ибо ум, занятый радостными помыслами, не принимает сильно к чувству возмущающих его неприятностей и умеет настоящие трудности притуплять размышлением о благах, которыми будет обладать впоследствии. Поэтому, сообразно с их потребностями, претворялась тварь, море отвердело для преследуемых, разделились воды, открыв сухой путь, и, пока не перешли спасаемые, с обеих сторон рассеченные воды отвесно подъяло в высоту, окаменив их ток и отливы держа в прямом положении оледеневающими притоками; твердый и лишенный влаги камень образовал вокруг себя озеро и море, источая из глубины обильные потоки удобопиемой и сладкой воды.

Небо вместо земли произращало манну, в виде снега ниспосылая несеянный плод и наскоро изготовляя алчущим безбедную трапезу, не только восполняющую оскудение чрева, но даже переменою качества удовлетворяющую пожеланью всякого, ибо к какой снеди, воспоминанием о ней, получал кто влечение, вкус ее находил в одном и том же, думая, что вкушает он то самое, чего вожделевал, и одно вещество услуживало различным пожеланиям всех, уподобляясь во вкусе ощущенью всякого качества. Горькая вода усладилась, мгновенно переменив одно качество в другое, из пития, незадолго пред тем тяжелого и неприятного на вкус, сделавшись питием сладким. Воздух, не умея произвести яйца, породил готового перепела и, гоня его сильным ветром, столпил к самым кущам требующих пищи, отдавая им в руки птиц — без сетей уловляемую добычу.

В день превращалась ночь, освещаемая столпом огненным; солнечный зной дня умерялся облаком, которое, носясь над народом, служило средою между ним и лучами, льющимися с небесного свода, чтобы, пешешествуя под открытым небом, не опаляемы они были в пути, но отенялись густым покровом облака, удобно совершая пешешествие, как бы находясь под кровлею, а не идя по обнаженной отовсюду и не имеющей тени пустыне. Не ветшали у них ни одежда, ни обувь, сорок лет постоянно бывшая на теле; не погибал вьючный скот, обыкновенно не живущий столько времени; не нападали на них ни болезнь, ни расслабление, ни жар, ни озноб, ни другой какой недуг из поражающих обыкновенно тело, ибо «не бе в коленех их боляй» (Пс. 104, 37), — по благодати Божией препобедили они природу, став выше сродной ей немощи, и отреклись от сопряженных с телом страданий.

Страшные в битве полчища врагов одно за другим падали, низложенные неуязвленными в знамение споборающей руки. Стены рушились сами собою без содействия руки человеческой, ниспроверженные Божиим мановением. Многие многочисленные народы истреблены сокровенною силою, израильтянам оставив после себя землю и не занятое никем и не требующее забот место жительства.