, которую Богопрозорливейшій Захарія провиделъ въ золотомъ светильнике, украшенномъ семью лампадами, т. е. сіяющемъ семью дарами божественнаго Духа. Ты истинно благословенна; — Ты умный рай, въ которомъ живоносное дерево спасенія; въ Тебе таинственно зрится и Самъ насадитель Эдема — Христосъ, который неизреченною силою исходя изъ утробы Твоей, подобно живоносному источнику, посредствомъ Евангелія, какъ–бы четырьмя потоками, напояетъ вселенную.
Благословенна Ты въ женахъ, и благословенъ плодъ чрева Твоего, — плодъ, котораго вкусивъ Адамъ первосозданный извергъ изъ себя древній ядъ, принятый имъ, по обольщенію, — плодъ, который услаждаетъ горькій вкусъ древа, очищая естество человеческое, который странствующему въ пустыне Израилю источалъ реки воды, услаждалъ Мерру и дождилъ хлебъ чудный, несеянный.
Благословенъ плодъ, который безплодную и горькую воду, посредствомъ всыпанной въ нее Елисеемъ соли, соделалъ пріятною и плодотворною.
Благословенъ плодъ, который изъ неповрежденной отрасли девическаго чрева прозябъ, подобно грозду, полному и совершенно зрелому.
Благословенъ плодъ, изъ котораго истекаютъ источники воды, текущей въ жизнь вечную, — плодъ, изъ котораго происходитъ хлебъ животный — тело Христово и спасительное питіе — чаша безсмертія.
Благословенъ плодъ, который славитъ всякій языкъ небесныхъ, земныхъ и преисподнихъ, въ Троице святаго Божества, исповедуя Его тождественнымъ въ существе, но различая въ Немъ личныя начальныя свойства.
Благословенна Ты въ женахъ и благословенъ плодъ чрева, Твоего: Она же — какъ говоритъ Священное Писаніе — смутилась отъ слова сего и размышляла Сама съ Собою, говоря, что–бы это было за приветствіе? (Лук. 1:29). Смутилась, — сказано. Не неверіе какое–нибудь поколебало Ея душу, — нетъ; но скорее удивленіе къ необычайному вещанію, такъ какъ въ явленіи представлялось предвестіе. Она не была подобна Захаріи, обнаружившему свое неверіе во святилище, который, хотя и пріобрелъ способность къ деторожденію, но, въ наказаніе, лишился орудій слова и, переставъ быть безчаднымъ, сделался немымъ. Она почувствовала въ душе смущеше отъ сделаннаго Ей приветствія, какъ Дева совершенно непорочная, не имевшая не только смешенія, но и обращенія съ мужемъ, и привыкшая непрестанно устремлять умъ Свой къ созерцанію вещей небесныхъ. Бывъ, какъ и естественно, стыдливою, Она должна была сначала придти въ недоуменіе, потомъ, предавшись размышленію о сказанномъ Ей, слушать говорящаго, такъ сказать, не безъ вниманія и разсужденія. Поэтому Евангелистъ мудро заметилъ, что Она размышляла (какъ–бы поверяя мысль судомъ чистаго разума, чтобы сказаннаго Ей не понять превратно), говоря: что бы это было за приветствіе? Происходя отъ благороднаго племени и будучи дщерію Давида, Она, конечно, знала божественныя повествованія, заключающіяся въ Писаніи, и потому тотчасъ могла обратить умъ Свой къ паденію праматери, представляя Себе прельщеніе ея и другія такія же событія, преданныя древними. Итакъ не безъ причины Евангелистъ написалъ, что Она размышляла; но этимъ показалъ Ея умъ и то, что Она любила иметь познаніе о предметахъ не поверхностное, а твердое и основательное. Въ самомъ деле, Ей не надлежало принимать приветствія, не поверивъ мыслей Своихъ о (возвещаемомъ) благе созерцаніемъ разума. Стараясь успокоить смущенный духъ Свой, Она не произносила словъ, но только однимъ взоромъ показывая некоторое недоуменіе, вместо голоса обнаруживала состояніе Своей души выраженіемъ внешняго Своего вида. «Что это за приветствіе? говоритъ Она. Неужели Я одна изъ женщинъ дамъ природе новые законы? Не ужели Я одна могу понести въ чреве плодъ, не имевъ сообщенія съ мужемъ? Что бы это было за приветствіе? Кто принесъ такую весть, и откуда онъ пришелъ? Почитать–ли вещающаго человекомъ? Но онъ представляется безтелеснымъ. Ангеломъ–ли его назвать? Но онъ говоритъ, какъ человекъ. Я не понимаю того, что вижу, недоумеваю о томъ, что слышу».
Что же делаетъ тогда Гавріилъ? Приметивъ смущеніе Отроковнцы и не размышляя более ни о чемъ, тотчасъ взываетъ, говоря: не бойся, Марія! Ты обрела благодать у Бога (Лук. 1:30). Итакъ, Онъ прежде устранилъ страхъ Ея, потомъ внушилъ бодрость, сказавъ: не бойся! Ты обрела благодать у Бога, которую потеряла Ева. Словомъ благодать онъ ясно определилъ свою мысль и разсеялъ все кажущіяся сомненія, а присовокупивъ: обрела благодать у Бога, совершенно отогналъ страхъ отъ Девы. Не бойся, Марія! Это — не обманчивая речь, не обольстить тебя пришелъ я; не змій лукавый опять говоритъ съ Тобою: не земный вестникъ предстоитъ Тебе: съ неба несу Тебе благовестіе, и притомъ не простое, но благовестіе радости. Не бойся, Марія! Не тщетно это приветствіе и не печаль оно Тебе предвещаетъ! Господь съ Тобою, податель всякой радости, Спаситель всего міра, — съ Тобою Тотъ, который, не отлучаясь Отческихъ недръ, вместился въ Твоей утробе. Я назвалъ Тебя Благодатною, чтобы выразить радость сокрываемаго въ Тебе таинства. Я назвалъ Тебя благодатною, потому что всю эту радость Ты вмещаешь во чреве Твоемъ; потому что Ты одежда благолепная по красоте божественныхъ даровъ.
