Творения. Ч. 1 - [21]

Но возвратимся к рассмотрению Художнических распоряжений. Сколько произникло тогда родов растений плодовитых, годных к созиданию кровов, к строению кораблей, к сожжению! И здесь опять в каждом дереве устройство частей его разнообразно, а также едва можно отыскать свойство каждого дерева, и усмотреть взаимные различия деревьев разнородных. Отчего одни из них пускают корень в глубь, а другие стелют по земной поверхности, одни растут прямо и имеют один ствол, другие низки и от самого корня разделены на многие отростки? Отчего у деревьев, имеющих ветви длинные и далеко раскинутые по воздуху, корни глубоки и простираются вокруг на большое пространство, как будто природа положила основания, соразмерные тяжести верхних частей? Сколько различий в древесной коре! У одних деревьев кора гладкая, у других морщиноватая, у одних однослойная, а у других многослойная. А что удивительно, и в растениях найдешь признаки похожие на человеческую юность и старость. Ибо на деревьях молодых и здоровых кора бывает вокруг плотно обтянута, а на состарившихся она морщится и твердеет. Одни деревья, будучи срезаны, прозябают вновь, другие, потерпев посечение, как бы это было для них смертью, остаются без преемства. А некоторые заметили даже, что срубленные и обожженные сосны превращались в дубы. Известно и то, что в некоторых деревьях естественный порок исправляется попечением земледельцев. Например, кислые гранаты и горькие миндали, когда ствол у корня будет провернуть и в самую середину сердцевины впущен тучный клин из певга, переменяют горький свой сок на приятный. Посему, да не отчаивается в себе никто из провождающих жизнь во грехе, зная, что как земледелие изменяет качество растении, так попечительность души о добродетели может одержать верх над всякими недугами.

В плодоношении же плодовитых растений столько разности, что невозможно описать сего словом. Ибо не только на деревьях разнородных плоды различны, но много разностей бывает даже в одном и том же виде дерева. Иной отличительный признак плода бывает иногда на растении мужеского пола, и иной на растении женского пола, как различают сие садовники, которые и финиковые деревья делят на два пола, мужеский и женский. И можешь видеть, что иногда растение, как называют они, женского пола, опускает ветви, как будто оно возбуждено вожделением, и желает мужеских объятий, ходящие же за растениями бросают на ветви нечто подобное мужеским семенам, что называется у них ψηνες [16], и в таком случае дерева как бы чувствуют услаждение, снова выпрямляют свои ветви, и многолиственные вершины их приходят в прежний свой вид. То же самое рассказывают о смоковницах. Посему дитя смоковницы сажают вместе с садовыми, а другие врачуют бессилие садовых смоковниц, приносящих вкусные плоды, тем, что привязывают к ним незрелые смоквы, и поддерживают сим плод, который уже начал истаивать и рассыпаться.

О чем же дает тебе разуметь эта загадка природы? О том, что мы часто и у людей чуждых веры должны заимствовать себе побуждение к показанию добрых дел. Если видишь, что живущий в язычестве, или отторгнутый от Церкви какою–либо превратною ересью, целомудрен по жизни и во всем прочем старается о нравственном благочинии, то тем паче ты напрягай свое старание уподобиться плодоносной смоковнице, которая собирает силы из приближенных к ней диких смоковниц, перестает истаивать, и тщательнее питает свой плод.

Столь многочисленны различия в образе рождения плодов, если из многого сказать только не многое! Но кто же опишет разнообразие самых плодов, их вид, цвет, свойства соков, и пользу каждого? Отчего некоторые созревают на солнце обнаженные, а другие приходят в полноту покрытые в оболочках? Отчего, у которых плод нежен, у тех листвяной покров груб, — как на смоковнице, а у которых плоды закрыты, у тех листвяная одежда легка, — как на орешнике? Потому что первые по своей слабости имеют нужду в большей помощи, а последним более плотная оболочка причинила бы вред тенью от листьев. Какие разрезы на виноградных листьях, чтобы гроздь была и защищена от вредных действий воздуха, и по причине редкости листьев в обилии принимала на себя солнечные лучи! Ничто не без причины, и ничто не случайно, везде видна какая–то неизглаголанная мудрость.

Какое же слово будет для сего достаточно? Как ум человеческий исследует все в подробности, чтобы и свойства усмотреть, и взаимные разности различить явственно, и без недостатка представить сокровенные причины? Одна и та же вода, притянутая корнем, иначе питает самый корень, иначе кору ствола, иначе древесину, и в ней опять иначе сердцевину. Одно и тоже и листом делается, и разделяется по сучьям и ветвям, и доставляет рост плодам, от той же причины происходит и сок в растении, и вытекающая из него наружу влага. Какая же есть разность между всем этим, не объяснит никакое слово. Иная влага, вытекающая из мастичника, и иной сок бальзамического дерева, а некоторые нарды в Египте и Ливии источают другой род сока. Сказывают также, что и янтарь есть сок растений, отвердевший в камень. И такое мнение подтверждают примечаемые в янтаре травинки и мелкие животные, которые, будучи захвачены, когда сок был еще мягкий, остаются в нем. И вообще, кто не изведал опытом различия соков относительно к их качеству, тот не найдет и слова к объяснению их действий. Как опять из одной и той же влаги в винограде составляется вино, а в маслины — масло? И удивительно не одно то, каким образом влажность в винограде сделалась сладкою, а в маслине тучною, но и то, что в сладких плодах неисчислимо различие качеств. Ибо иная сладость в винограде, иная в яблоке, смоковнице и Финиковом дереве. И я желаю, чтобы ты еще подумал об этом вопросе: отчего одна и та же вода, то мягка для ощущения, когда, находясь в известных растениях, делается она сладкою, то жестка для вкуса, когда, пройдя чрез другие растения, окисляется; и опять обратившись в крайнюю горечь, нестерпима для ощущения, когда находится в полыни и в скаммонеи