Творец - [2]

ВЛАДИВОСТОК, 22 ЯНВАРЯ ДВА ГОДА НАЗАД.

Мы шли по набережной приморского города и разговаривали. Точнее я буквально кричал, а Игорь просто смотрел на море и улыбался. Мы с утра приехали сюда на электричке, чтобы попасть в океанириум. Там было просто потрясающе. Морские скаты, акулы и бесчетное количество рыбы впечатляли. Было бы еще лучше, если настроение не находилось где-то на уровне фундамента. Всю экскурсию я ходил хмурый, несмотря на попытки Игоря меня растормошить. После того, как мы покинули океанариум и приехали на набережную, меня прорвало. Грубые маты смешивались с изящными литературными оборотами в адрес Аллы и "наблюдателей".

Игорь слушал меня уже пол часа и не прерывал. Иногда мне казалось, что он отключался от мира в такие моменты, но нет. Он все слышал. Мы с ним дружим буквально с младенчества. Наши матери часто встречались и вообще были подругами. Я всегда удивлялся тому, что кто-то сорится со своими друзьями. Я и Игорь всегда общались ровно и не имели разногласий. При различных сложностях он был рядом, да и я ему всегда старался помочь. Потом до меня дошло, что это все благодаря ему. Он избегал ссор, кое-где был готов уступить, где-то мог спокойным голосом переубедить. Игорь всегда мог поддаться, когда я постоянно стоял на своем. Когда мы пошли в школу, то нам не повезло. Попали мы в одно заведение, но в разные смены. Теперь я с ним виделся только на выходных.

Игорь всегда выглядел неформально, а сейчас тем более. Длинная темная челка закрывала глаз, проколото ухо, а на переносице, прямо на горбинке, имелся грубый шрам. Он получил его, когда его сбила машина. Буквально переехала. Вышло все очень удачно, он даже не получил крупных переломов. Только нос сломал об асфальт.

Его спокойствие в любой ситуации сбивало с толку. Я уже перестал этому удивляться, но мысленно восхищался этим. Тем более сейчас, когда я в повышенном тоне вещал на всю набережную…

— Вот как? Как бороться с этой тварью? Для нее нет границ в унижениях, ей просто наплевать на людей. Ведь Алла получает удовольствие от всего этого. А чувства других? Пф, что это такое? — последнюю фразу я попытался сказать голосом Аллы, получилось весьма противно. — Я просто не знаю, как с ней бороться. Как противостоять человеку, которому плевать на чувства других?

Я затих. Мне было очень интересно услышать его комментарии. Они часто были небольшими, но умело переворачивали все с ног на голову. Вообще Игорь был достаточно умен и терпелив. Иногда его лицо ничего не выражало, но сейчас я заметил едва сдвинутые к переносице брови. Он думал, и не просто о чем-то лёгком, ему надо было решить, как до меня донести одну тяжелую мысль, не обидев меня.

— Твоя проблема в том, что слишком все принимаешь близко к сердцу, при этом не сопротивляешься, а терпишь. Это некий вид морального мазохизма. Возможно, ты боишься Аллы, потому что она очень харизматична и гибка, как змея, — и вот снова Игорь сумел перевернуть все с ног на голову, посмотреть под другим углом.

— И что делать? Как этому сопротивляться? — я невольно уловил в своем голосе ноты отчаяния.

— Первое, можешь просто забить на нее и ее слова. Второе, если не получается первое, используй самое эффективное: сарказм. Высмеивай ее саму и все, что она говорит, тогда ты сам себя убедишь в ее ничтожности.

Я задумался. Сарказм… Будто это так легко. Сарказм и совесть трудно иметь одновременно. Саркастичный человек должен уметь отключить жалость и любые другие подобные чувства. Вокруг все лишь пыль, ничтожества, которые поражают своей глупостью. Не сказать, что это что-то чуждое для меня, скорее непривычно это показывать остальным. Пожалуй, это выход. Но что станет со мной? Ведь это просто так не проходит.

Дальше мы прогуливались по городу, почти не разговаривая. Лишь изредка перекидывались отстраненными фразами. Теперь я погрузился в раздумия. В основном, обдумывал какие фразы будут больнее колоть и с какой интонацией их надо произносить. Глупо, правда? А вот я буквально отключился от внешнего мира, меня окликнул Игорь.

— Жень, через час прибывает наш поезд. Надо идти, — Игорь редко что-то спрашивал, он просто утверждал, но так, чтобы его слова не звучали грубо или как приказ. Скорее совет.

— Пошли, — отстранённо сказал я.

Мы пошли в сторону Морского вокзала неторопливым шагом. В принципе, не так уж и далеко до него было, но путь обещал быть долгим в затянувшемся молчании. Игорь немного мялся, не зная, что сказать, чтобы отвлечь меня.

— Не парься ты так, просто начнешь хоть что-нибудь ей отвечать, а там пойдёт, как по маслу. Слишком не загоняйся на эту тему. Будет, что будет, — он улыбнулся и поправил растрепавшуюся челку.

Не знаю почему, но меня проняли его слова и словно вытащили откуда-то. Я охотно разговарился на тему слишком серого мира. Игорь, улыбнувшись, начал пояснять, что в настоящее время много пестрых людей. Все пытаются быть уникальными, но… Когда все уникальны, никто не уникален. Сейчас, чтобы выделиться из пестрой массы достаточно надеть обычную неяркую футболку, свободные джинсы, и все, ты выделяешься. Культ моды всегда был силен, но последнее время он слишком банален и прост. Люди просто напяливают на себя разноцветные красивые тряпки и этого достаточно, по их мнению, для уникальности. Их не волнует, что они продолжают свою обыденную жизнь, которая проходит по замкнутому кругу. И чем дальше, тем сложнее вырваться из подобных казематов жизни.