Творцы Столпотворения - [22]

Таким образом, может быть, это и хорошо, что они с напарником не сунулись в ту арку на холме, когда она еще работала: УАЗ очутился бы вовсе не на Земле, а снова черт знает где. И, возможно, не на каждой планете есть пригодная для дыхания атмосфера!

С другой стороны, насколько он разглядел, Черные тоже были не в изолирующих от внешней среды костюмах – значит, они дышали воздухом, схожим с земным. Поэтому логично предположить, что линия «электрички» идет через миры, где не надо носить скафандры, а иначе путешествовать становится крайне неудобно.

«Кроме того, – размышлял капитан, – по аналогии с транспортной линией, должна существовать и обратная ветка, ведущая отсюда на Землю, а потом, скорее всего, и в мир черных. Другой вопрос, нужно ли для этого искать другую арку – может быть, ее работой можно как-то управлять, переключать на определенные планеты, а также менять направление переноса? Но пока абсолютно не ясно, как это делать, да и черные явно не разобрались в работе этой системы. Но эти ребята, похоже, куда-то очень спешат, а значит, они знают больше нашего. Вполне возможно, они рвутся как раз к «обратной линии». Нельзя упустить такой шанс, чтобы самим выбраться отсюда!»

Он поведал эти соображения Николаю. Тот долго переваривал услышанное, морщил лоб, а потом признался, что не совсем все понял, но думает, что идея не лишена смысла, которого он, однако, пока не видит. Самое главное, он уверен, что из этого гиблого места нужно выбираться как можно скорее.

Остапенко решил еще подумать над своей гипотезой. В конце концов, все покажет время, точнее, маршрут черных. Главное, чтобы хватило бензина – судя по спидометру, они пока отдалились от Столбов на пятьдесят семь километров.

Тем временем сравнительно благодатная долина кончилась, снова начались глинистые холмы, овраги и крошащиеся валуны. «Кактусы» сделались маленькими и кривыми, деревья ссохлись, трава исчезла. Вести машину стало сложно, и скорость снизилась до десяти—пятнадцати километров в час. К тому же ночь буквально свалилась на окрестности, накрыв все темным покрывалом. Теперь люди не только боялись сбиться с пути, но и опасались, чтобы не провалиться в какую-нибудь яму или не врезаться в скалу.

В конце концов, Николай остановил машину.

– Шабаш, нужно подождать до утра, – сказал он. – Без света мы след потеряем, а светить будем – себя выдадим и еще чего доброго, попадем в засаду. Может, у них там в «жуке» жратвы до фига, но у нас с собой осталось по кружке воды и по два сухпайка. Не, Валя, дурить не стоит. Отомстить сволочам надо обязательно, но никуда они от нас не денутся, следов-то вон сколько оставили!

Валентин потер слегка проступающую на подбородке щетину.

– Пожалуй, ты прав. Нужно найти укромное местечко и заночевать. Будем нести вахту по три часа и давай-ка тент задраим.

Глава 3

Остапенко проснулся, и рука сама нащупала автомат, лежавший на коленях. Снаружи, в темноте, доносилось завывание ветра, что-то шелестело, стучало, скреблось о стекла и металл машины. УАЗ ощутимо покачивало из стороны в сторону. Буквально на всем чувствовалась пыль и песок – на одежде, оружии, коже.

– Коля?! – Валентин включил плафончик освещения и повернулся – Шорин, мирно посапывая, спал, извернувшись на сиденье и инстинктивно во сне прикрыв рот и нос рукавом. Струйка пота стекала по его лбу, прокладывая влажную дорожку сквозь слой пыли на коже.

– Старшина! – Остапенко затряс Николая за плечо. – Подъем, часовой!

– А?! – Шорин встрепенулся, заморгал и закашлялся.

– Заснул?!

– Я… Что это? – Николай попытался всмотреться в ревущую темноту за окнами машины.

Валентин прильнул к стеклу – не было видно ни зги: снаружи бушевал ветер, крутивший в воздухе тонны песка и пыли.

– М-да, как же это я… уснул… – Шорин виновато скривился.

– Да ладно тебе, – отмахнулся Валентин и посмотрел на часы.

Три часа – то ли ночи, то ли дня. Впрочем, что значит земное время на этой планете?

Ветер шумел с неистовой силой, и массы песка атаковали машину, словно пытаясь похоронить ее под собой. Что если буря продлится до утра? Слава богу, в машине имелись лопаты, но если занесет по самую крышу?..

Николай включил ближний свет и протер стекло ладонью. В не слишком ярком свете фар бесновался песок, не позволяя ничего увидеть дальше двух шагов.

– Песчаная буря, однако. – Остапенко придавил плотнее форточку. – Хорошо еще, не нараспашку оставили.

– Угу… – Шорин, вздохнув, откинулся на сиденье. – Кстати, плакали наши следы.

– Следы?

– Ну да, «жучиные».

– А… Нам бы тут самим не заплакать. УАЗ – машина проходимая, но кто знает, сколько песка наметет? Слышишь, как воет, черт побери?

Шорин зябко передернул плечами, хотя было неимоверно душно, и предложил немного раскатать колесами песок, чтобы потом было проще сдвинуться с места.

Он завел мотор, включил передачу и осторожно выжал педаль сцепления. Машина зарычала, задергалась, буксуя в песке, и, наконец, медленно поехала взад-вперед на несколько метров. При одном из таких движений прямо перед капотом возникла большая темная тень, и Николай ударил по тормозам.

– Фу ты, это же кактус… – пробормотал он и сдал назад, приговаривая: – Главное развалять кучу вокруг нас.