Творцы и памятники - [26]
Суворов с железной палубы увидел шагающего по прибрежному песку Шухова, хотел кинуться навстречу, но сдержался, прикрикнул вместо этого на плотника, медленно разбирающего деревянные надстройки. Все движения души старика были Шухову открыты; он оценил рывок навстречу, и мгновенное смущение, и попытку скрыть это смущение ворчливостью. Взобравшись по настилу на палубу, Шухов попал в объятия Суворова.
— Ну здравствуй, старина, — говорил Владимир Григорьевич, хлопая мастера по плечу. — А где твой фрак, белый жилет, цилиндр?
Старик любил одеваться, «как богатые».
— Об этом потом, — сказал вдруг Суворов. — Обернись-ка.
Шухов обернулся. С палубы хорошо было видно, как выходит, разворачиваясь из затона, маленький буксирчик, как легко тянет он три большие нефтяные баржи, как плавно идут они следом.
— Осадка-то какая, а! — сказал восхищенно Суворов. — Вот и тянет вместо одной обычной три шуховских.
— Господин Шухов? — Незнакомый человек в длинном сюртуке стоял рядом.
Шухов не заметил его, когда поднимался.
— Простите, не имею чести знать вас.
— Колчин. Судозавод в Костроме.
— Приехал смотреть, что мы тут делаем, — шепнул Суворов.
— Так вот, господин Шухов. Хотелось бы узнать, почему вы строите моим конкурентам такие превосходные баржи?
Костромской судозаводчик улыбался, но то было лишь движение губ, глаза по-прежнему оставались холодными и настороженными.
— Я строю такие, какие умею, — мгновенно ответил Шухов. — Других не могу.
Первый итог
Здесь восток сходится с западом, Европа обменивается с Азией. Плывут по Каме суда с уральскими камнями, медью и железом; навстречу им поднимаются по Волге караваны со среднеазиатским хлопком, оттуда же везут ковры. Кавказ торгует нефтью, бараньими мехами, холодным оружием. Едут из далекой Сибири меха, а навстречу им, плотно упакованные в вагонах-коробочках, — тюки московского ситца. Санкт-Петербург шлет заграничные товары — машины. Но все больше становится среди них и отечественных: промышленность России развивается. В Нижнем Новгороде все это смешивается, меняет направление, дробится, расходится во все уголки обширного государства. Нижний Новгород — центр внутренней российской торговли; в этом городе каждое лето полтора месяца шумит самая большая в стране ярмарка — Макарьевская. Со всей России съезжаются сюда купцы на запах миллионных сделок.
— Здесь! — сказал Витте. Острозаточенный карандаш в руках министра финансов указал на Нижний Новгород. — В этом городе проведем мы Всероссийскую промышленную и художественную выставку. Нам менее важно увидеть изделия Петербурга и Москвы, нежели то, что могут дать Сибирь, Средняя Азия и Кавказ. Точка зрения моя известна — нам еле-дует поощрять вложение капиталов в предприятия на окраинах империи. Пусть господа промышленники своими глазами увидят, чем эти окраины богаты сей-час и что могут они дать в будущем.
Господа промышленники не возражали.
Среди прочих пользующихся известностью фирм приглашение участвовать в выставке получила и контора Бари. Александр Вениаминович был рад вдвойне. Почетно — это раз, но еще и то важно, что в предшествующем выставке 1895 году конторе исполнялось пятнадцать лет. Хоть маленький, но юбилей. Еще и потому нужно его отметить, что за короткий — есть фирмы и столетние — срок предприятие Бари приобрело самую широкую известность среди всех, кому только приходится иметь дело с металлоконструкциями. А таких людей больше и больше: промышленное развитие идет быстро. Лучшего случая, чем выставка, для того, чтобы отметить юбилей, не представится. Пусть только человек, которому фирма обязана всеми своими успехами, придумает что-нибудь совершенно необычное.
— Прошлая выставка, — сказал Бари Шухову, — проходила в Москве четырнадцать лет назад. Тогда наша фирма еще ничего не значила. Теперь — другое. Вся Россия привыкла заключать в Нижнем торговые сделки. Но у Макария торгуют рыбой да коврами, ситцем да хлопком. Из металлических изделий там выставляют самовары, ружья и железные кровати из Тулы или ножи, ножницы, бритвы из Павлова. Еще просто железо с Урала.
Шухов слушал очень внимательно. Он догадался, чем закончит свою мысль Бари, и в мозгу его начали возникать картины каких-то невиданных сооружений.
— Я честолюбив, — продолжал Бари. — Я хочу удивить Россию, показав, чего можно добиться сочетанием хорошей организации с большим инженерным талантом. Наша фирма должна продемонстрировать самые последние достижения инженерной мысли, воплощенные в металле. Вы сами знаете, как высок ваш авторитет в техническом мире. Я прошу вас использовать все ваши способности…
Министр
Над колоннадой с обеих сторон выставочного входа развевались гирлянды флажков. Между двумя высокими узорчатыми чугунными столбами висело огромное полотнище с изображением двуглавого орла. Всероссийская художественная и промышленная выставка ждала посещения августейшего повелителя страны, императора Николая Второго. Готовясь к приезду царя, выставку осматривал Витте.
Он шел не торопясь, внимательно разглядывая павильоны, подолгу задерживаясь в каждом из них. Его окружала свита сановников.
Павильоны, хоть и разные по виду, стилем своим, замыслом, основными архитектурными элементами очень походили друг на друга. Образцом почти для всех послужил боярский терем. Вот Императорский павильон. Псевдорусский стиль: две островерхие башенки и балкон между ними. Вот Павильон научно-учебного отдела. Опять башенки по всему фасаду и навесы над каждым крыльцом, будто разрезанные купола, — луковицей.
