Творцы античной стратегии. От греко-персидских войн до падения Рима - [43]
В трех крупных сражениях с намного более многочисленной персидской армией (на реке Граник в 334 г., при Иссе в 333 г. и при Гавгамелах в 331 г.) Александр победил персов. Он взял верх благодаря хорошо обученной армии, унаследованной от Филиппа II, а также комбинации стратегического гения, дерзости и удачи[158]. Дарий III, Великий царь персов, при Гранике отсутствовал (персидским войском командовал Арсит, сатрап Фригии на Геллеспонте), но он сражался с Александром при Иссе и Гавгамелах, и в обоих случаях Александр, преследуя цель убить Дария или захватить в плен, заставлял персидского царя бежать с поля битвы. И деморализующий эффект бегства в обоих случаях переломил ход сражения в пользу Александра. Также деморализующим для персов – и случившимся до Исса и Гавгамел – наверняка был рейд Александра на Гордий (рядом с современной Анкарой) в 333 г. В этом городе находилась повозка Мидаса, усыновленного фригийцем Гордием, беглым крестьянином, который отправился странствовать и в итоге стал царем Гордия. Повозка была знаменита узлом из древесины кизила на ее дышле; пророчество, связанное с этим узлом, гласило, что тот, кто развяжет его, будет править Азией. Не стоит уточнять, что Александр развязал узел (или разрубил мечом) [159]. Иными словами, рейд в Гордий имел политическую цель: показать всем, что он – следующий правитель Азии.
Между сражениями при Гранике и Иссе Александр прошел вдоль побережья Малой Азии и Сирии, и в некоторых случаях местные города сразу капитулировали перед ним, а в других ему приходилось прибегать к осаде (самые известные осады, вероятно, это Галикарнасс, Тир и Газа). В 332 г. он вступил в Египет, где персидский сатрап Мазак немедленно сдал столицу Мемфис, а значит, и всю страну. У Мазака, в общем-то, не было выбора, поскольку египтяне утомились персидским владычеством и приветствовали македонян как освободителей; вздумай Мазак сопротивляться, египтяне наверняка восстали бы против него. Будучи в Египте, Александр совершил знаменитое паломничество к оракулу Зевса-Аммона в оазисе Сива в Ливийской пустыне, дабы получить подтверждение, что его истинный отец – Зевс[160]. Эти притязания в итоге и привели его к гибели.
Победа Александра при Гавгамелах означала, что Персидская империя фактически прекратила свое существование. Минуло совсем немного времени, и ее важнейшие и богатейшие города оказались в руках македонян. В числе этих городов были Вавилон, Экбатаны, Сузы и наконец Персеполь, столица Дария Великого и Ксеркса, «наиболее ненавистный грекам город Азии» [161]. Незадолго до ухода македонского войска из Персеполя весной 330 г. царский дворец сгорел дотла. Была это случайность или нет, доподлинно неизвестно, но этот пожар, подобно гордиеву узлу, посчитали символичным: народы Персидской империи больше не подвластны Великому царю, они теперь подданные Александра, повелителя Азии.
Сожжение Персеполя на самом деле означало и то, что первоначальная цель азиатского похода – месть персам и освобождение греческих полисов Малой Азии – благополучно достигнута; вероятно, многие воины полагали, что пора возвращаться домой[162]. Но Александр не стал поворачивать на запад. Он собирался покончить с Дарием раз и навсегда и потому отправился в погоню. Он настиг Дария у Гекатомпил, уже мертвого: Бесс, сатрап Бактрии, один из тех, кто сверг Дария и был причастен к его смерти, провозгласил себя Великим царем под именем Артаксеркса V. Македонские воины снова ожидали, что Александр велит начать долгий путь домой[163], и снова обманулись в ожиданиях – Александр приказал преследовать Бесса.
Пусть армия требовала возвращения домой в Персеполе и в Гекатомпилах, Александр справедливо считал необходимым устранить Бесса, чтобы сохранить порядок в новообразованной империи. И тем не менее македонский поход вступил в новую фазу, превратился в завоевание ради завоевания. И отношение Александра к народам, которых он покорял по пути на восток, тоже поменялось: массовая резня и даже геноцид сделались едва ли не нормой.
К Бессу вскоре примкнули Сатибарзан, сатрап Арейи, и бактрийские вожди, в частности Оксиарт (отец Роксаны) и Спитамен, которому подчинялось многочисленное войско, в том числе отличная конница. Чтобы подавить эту угрозу, Александр вторгся в Бактрию и Согдиану. Скорость, с которой двигались македонцы, вынудила вожаков восстания отступить за реку Окс, а затем Александр переправился через реку, и Оксиарт со Спитаменом предали Бесса: Артаксеркса V пленили и передали македонянам, которые его казнили. Впрочем, гибель Бесса не утихомирила персов; на первый план вышел Спитамен, и македонянам пришлось вступить в яростную партизанскую войну в этом враждебном уголке Центральной Азии. В 327 г., однако, сопротивление было подавлено, Спитамен погиб, а Александр включил в свое войско отряды бактрийской и согдианской конницы.
В ходе Бактрийской кампании были раскрыты два потенциально крупных заговора против Александра. Первый, так называемый заговор Филоты, раскрылся в 330 г. во Фраде, главном городе Дрангианы. Хотя Филота, командир конницы гетайров и сын Пармениона, не имел ничего общего с заговорщиками, его отрицательное отношение к «оперсиванию» Александра и «заискиванию» царя перед персидской знатью привели к гибели этого воина. Его обвинили в измене и предали смерти. Затем Александр отдал приказ убить не менее критично настроенного Пармениона, который в ту пору находился в Экбатанах и попросту ничего не знал о заговоре. В 327 г. в Бактрии раскрыли заговор с участием нескольких царских телохранителей, иначе «заговор пажей». Каллисфен, придворный историк, который оправдывал попытки Александра ввести при своем дворе проскинезу (азиатский обычай простираться ниц перед Великим царем), пострадал, вполне возможно, невинно: его казнили, хотя доказательств против него не нашлось. И, словно этих сфабрикованных обвинений Александру было недостаточно, чтобы избавиться от критиков, в 328 г. царь убил своего товарища Клита в Мараканде (Самарканд), разругавшись с ним в пьяной ссоре. Нет сомнений в том, что Бактрийская кампания стала поворотным пунктом в судьбе Александра как правителя и как человека.
