Твокер. Иронические рассказы из жизни офицера. Книга 2 - [88]

Казалось, ещё чуть-чуть, и Комбат, войдя в роль опытного риэлтора, начнёт говорить о чудесном климате и хороших соседях.

Почувствовав, что собеседника нужно ещё чуть «дожать», в ход были пущены последние аргументы:

– Территорию осмотрел лично с представителями местной власти, возражений с их стороны нет.

– Хорошо, убедили. Будем размещать Отдельный батальон оперативного назначения Сибирского округа в этом месте. Готовьтесь встречать эшелон через два дня.

Остро отточенный красный карандаш уверено начертил на карте флажок. Внутри флажка появилась черная надпись «ОБОН».

Собственно так и началась эта грустная часть нашей истории.

Но в тот день, Комбат вышел из штаба Группировки в превосходном расположении духа. Вопрос с размещением в Аргуне, вновь прибывшего батальона решен. И, значит, сегодня дорога домой для его батальона стала на один шаг короче.

* * *

Комбат на правах старожила, прибыл платформу «Аргун – Товарная», встретить воинский эшелон, прибывший из Сибири. По сравнению с его батальоном, ОБОН казался ему Голиафом. Свыше пятисот человек личного состава, множество машин и оружия представляли серьёзную военную силу. Комбат с интересом разглядывал сгружаемые с платформ миномёты и зенитные установки. В голове шевельнулась мысль, что теперь будет, кому передать охрану Комендатуры, а значит, надо требовать отправки батальона домой. Год командировки, даже для его молодцов, кажется слишком длинным.

Комбат старался не замечать излишнюю крикливость и нервозность, прибывших солдат и их командиров. Их растрёпанный и какой-то неухоженный вид, сразу отличал вновь прибывших от его ветеранов. Со стороны могло показаться, что именно они только что приехали в Аргун, а не провели здесь больше года.

Глаза сразу отмечали, что на всех машинах, вместо, ставших привычными и родными, изображений «двуногого Коня», (эмблемы Северо-Квказкого округа внутренних войск), размещались силуэты «Медведя» (эмблема округа Сибирского).

В переговорах с Комендантом по радиостанции, сразу родился новый позывной для прибывшего батальона – «Медведи». Название понравилось и прижилось. Позывной «Медведи» стал визитной карточкой этой части.

* * *

Бронетранспортёр с эмблемой «Медведя» на борту, остановился у городского базара. Солдаты резво попрыгали с бортов и, закинув оружие за спину, отправились изучать местный ассортимент товаров и делать покупки по поручениям, сделанным их товарищами.

Два контрактника, неуклюже и важно спустились на землю с грацией небожителей. Весь их вид подчеркивал их исключительность и воинственность. Их образ был заимствован из голливудских боевиков – платки-банданы на голове, кожаные перчатки с обрезанными пальцами на руках, разгрузочные жилеты, набитые патронами и гранатами. С одного взгляда становилось понятно, что перед тобой заслуженный воин, прошедший в походах «Крым, Рым и медные трубы». Передвигались они неторопливо, походкой борца-тяжеловеса, широко растопырив руки. С их лиц не сходило высокомерно-презрительное выражение. По их мнению, всех встречных людей, при виде их, должен был охватывать священный трепет и благоговейный страх.

Группа мужчин, пряча усмешки в бородах, с показной вежливостью поинтересовались, откуда они прибыли?

В ответ неожиданно прозвучала грубость. Явно, нарываясь на скандал, один из контрактников, заявил, что они прибыли давить всех так, «как давили под Самашками». Не обращая внимания на неспровоцированную грубость, мужчины уточнили, что неужели весь их батальон был под Самашками? Услышав утвердительный ответ, мужчины бросились в рассыпную. По крайней мере, именно так показалось нашим «Рэмбо», очень довольными своим удачным ответом, который сразу вселил уважение к ним и их батальону.

А мужчины, не задумывались, над тем, как со стороны выглядела их ретирада, отправились разносить по городу невероятную сногсшибательную новость:

– В Аргун прибыл батальон, который в апреле 95-го в Самашках устроил бойню, в которой погибли сотни мирных жителей.

Чтобы понять значение этой новости, надо понимать, что у каждого клана или тейпа в Чечне есть своё «родовое гнездо». Находясь в горах, они являются надежными укрытиями для семей чеченцев, взявших в руки оружие. Во время боевых столкновений и боевики, и военные обходили эти аулы стороной. Нападение на такие населённые пункты могло означать только одно – Война из плоскости бизнеса, переходит в плоскость войны на уничтожение.

А это уже другая война. Это война «кровников». Война, где в плен не берут, и за выкуп не отпускают. Война, где пленные враги могут только мечтать о лёгкой смерти.

Весь идиотизм ситуации в Самашках, заключался в том, что это было село, где находились семьи тех, кто поддерживал Москву, находясь в Грозном.

Если вспомнить историю, то, когда Чингиз-Хан пришел в Кыпчакские степи нынешнего Казахстана, он понял, что может вечно гоняться по степи за Кыпчаками, но не добьется победы. Отправив семьи в Поволжские степи, кыпчаки были непобедимыми в своей степи, и могли воевать с монголами бесконечно. Понадобился гений Чингиз-Хана, чтобы отправить шестидесятитысячный отряд Сабудай-Багатура, в обход Кавказского хребта, чтобы зайти в тыл Кыпчакам и начать громить их беззащитные кочевья в Поволжских степях.