Твоими молитвами - [11]

Мне все это вдруг порядком надоело. Не день, а какой-то тест на стрессоустойчивость. Целый день Андрей уговаривал меня пойти в кафе, потом раскололся, сказав, что я ему нужна не только в качестве приглашенной пассии. Тетя Мила вымотала своей поездкой и внезапным решением гульнуть на вилле олигархов. А теперь и Миша, который, кажется, уже сто раз пожалел о том, что согласился обратиться ко мне за советом, отвлекся на друзей-товарищей, словно и не собирался мне больше ничего говорить.

Что он, что Андрей выглядели уже слегка нетрезвыми. Компания, в кругу которой я вынужденно проводила этот чудесный вечер, тоже была навеселе. Не до такой степени, чтобы лезть обниматься или плакать, вспоминая прекрасные школьные годы, но где-то рядом.

Я же, уговорив всего один бокал вина за весь вечер, не чувствовала ничего, кроме усталости. Уж слишком непростым выдался день.

Нас позвали обратно.

Вернувшись в кафе, народ решил запеть и предлагал сразиться в караоке, которым, оказывается, увлекалась добрая половина присутствующих.

— А ты споешь? — деловито поинтересовалась какая-то полненькая девушка у Миши. — А то мы скидываемся, чтобы каждому досталось по песне.

— Нет, Тань, я пас, — отказался Миша.

— Давай! — Она потянула его за рукав. — Я помню, у тебя клевый голос. Это же ты в музыкальную школу ходил?

— Не я.

— Ты! Точно ты!

Таня повисла у него на руке и стала тянуть ее своим весом вниз.

Миша не сдавался, пытался освободиться от хватки, но делал это очень добродушно. Он вообще выглядел мягким, каким-то застенчивым. На первый взгляд ему не хватало твердости характера и мужественности, но первое впечатление после разговора пока что ни о чем не говорило. Я вполне могла ошибаться.

Таня упорствовала до тех пор, пока ее не затащили на небольшое возвышение рядом с барной стойкой, служившее сценой. Возле уже толкались и заранее аплодировали другие участники мероприятия.

Когда Таня смело взяла в руки микрофон, Андрей осмотрелся и наклонился к моему уху:

— Валим. Мишка, гоу. Пора.

Я даже не успела спросить у них о том, нормально ли воспримут наш уход. Но так как я здесь была случайным гостем, то настаивать на прощании с остальными не стала.

Уходили мы молча, никому не сказав ни слова. И все же, оказавшись на улице, я почувствовала какую-то неловкость. Мне-то не с кем там было прощаться, а вот мужчины могли бы и сказать своим знакомым пару слов.

На прощание Андрей положил рядом со своей тарелкой пятитысячную купюру.

— Это в общий котел и немного сверху, в качестве извинений, — объяснил он мне этот жест. — А ты думала, что мы на халяву пришли?

* * *

Мы брели по улице, и только редкие прохожие нарушали наше личное пространство.

Я начала догадываться, почему Миша и Андрей решили покинуть встречу одноклассников.

Судя по тому, что народ вспомнил о караоке, посиделки в скором времени превратились бы в жалобы на жизнь, пьяные слезы, воспоминания о прошлых обидах и традиционный обмен телефонными номерами, которыми вряд ли воспользуются.

— М-да, — подал голос Миша, — кажется, это был мой последний раз.

— И часто вы собираетесь? — спросила я у Миши.

— Они — часто. Я не приходил никогда. Сегодня решился. Это Андрюха любитель таких вылазок, а я вот нет.

— Уже не любитель, — отозвался Савостин. — Потребовалось семь попыток, чтобы это понять. Собственно, все эти слеты бывших — сплошная ерунда. Гонка за прошлым, которое никогда и никому не удавалось догнать. Мнимая отдушина. Глоток свежего воздуха, ага.

Я удивленно посмотрела на Савостина. Выпитое вино заговорило или он действительно так думает?

— Все это чушь, полная чушь, — покачал он головой. — Мишаня, ты видел, как на тебя смотрели?

— Видел, — тут ж отозвался Малахов.

— Влюбленными глазами, я ж говорил.

— Но я ходил, да. Даже если не хотелось, но школьные годы частично все же волшебные, — продолжал Савостин. — А потом напиваешься, чтобы убрать неловкость, и гори оно все синим пламенем.

Нас внезапно обогнал велосипедист. Вылетел сзади, не издав предупреждающий сигнал, и понесся прочь.

Я вздрогнула. Андрей чертыхнулся вслед гонщику.

— Не знаю… Может, просто настроение такое, — пробормотал Малахов. — Сейчас больше всего хочется умотать на необитаемый остров, где только маленький шалаш и гитара. Это все, что нужно.

— Так что у тебя случилось? — обратилась я к нему. — Расскажешь? Или передумал?

— Расскажу, — пообещал он. — Только не знаю, зачем оно тебе. Ты людей охраняешь, а мне немного другая помощь нужна.

— Да ты достал, — лениво отозвался Андрей. — Я же сказал: Женя в этом понимает. Прочь, как говорится, сомнения.

— Имеются некоторые проблемы, — начал Миша. — Или не они, но что-то совсем непонятное. Но Андрюха прав, я попробую объяснить, в чем дело. Смотри, Жень. Я — начальник. Подо мной весь отдел. Занимаемся мелким оптом. Есть большие партии изделий, это не про нас. На нас же лежит ответственность за мелочовку. Детские дома, к примеру, обслуживаем. Или какие-то центры развития. Детские опять же. Работаем небольшими объемами или поштучно. Конструкторы, мягкие игрушки. А еще куклы из пластмассы, которые уже нигде не выпускают. А наш завод их все еще производит. Полгода назад вот большой заказ пришел из Москвы, там киностудия запросила для какого-то сериала шесть таких кукол. Благодарили потом они нас. Было такое.