Твое смеющееся сердце - [23]

Я закружилась с чашкой в руках, тихонько напевая. Допила кофе, налила себе еще чашку и пошла наверх принимать душ. Кажется, душ был единственным атрибутом жилья Джека, на который он не пожалел денег, в душевой кабинке было даже два шланга со специальными насадками, так что теплые струи накрывали меня со всех сторон. Восхитительное ощущение! Даже мыло и то пахло как-то особенно приятно, кожей и еще чем-то пряным.

К тому времени как я оделась и расчесала волосы, у меня в голове созрел план. Я навещу сначала Шейлу, потом Вернелла. Кто-нибудь из них, если не оба, обязательно знает нечто такое, о чем не рассказал мне. Я вспомнила, как выглядела Шейла, когда зашла в «Кудряшку Кью». Круги под глазами — это неспроста, мать всегда чувствует, когда у ее ребенка что-то неладно, и сейчас, задним числом, я понимала, что у Шейлы, кроме волнений из-за меня, были какие-то свои неприятности.

Я села на единственный мягкий стул в квартире Джека и стала натягивать сапоги. У Шейлы, вероятно, уже кончились занятия, и она отправилась на работу в магазин. Вернелл в это время должен быть в магазине спутниковых антенн или на стоянке передвижных домов, наблюдать за работой персонала. Если, конечно, он не в похоронном бюро.

Я спустилась по лестнице, добавила в чашку еще немного кофе и нажала кнопку, открывающую подъемную дверь. Створка медленно поползла вверх… и показалась пара новеньких сапог из кожи ящерицы от Тони Ламаса. Я вздохнула. Похоже, сегодня все-таки не мой день.

Дверь поднялась еще выше, и передо мной предстал Маршалл Уэдерз во всей красе.

— Хорошо спали? — спросил он. Уэдерз улыбался одним ртом, глаза же холодно блестели. — Ваш любовник уехал примерно час назад. Вы не захотели завтракать?

В его голосе послышались металлические нотки, но тело против моей воли отреагировало на его присутствие.

— Джек не мой любовник. — Это прозвучало как оправдание провинившегося подростка, мне было противно слышать собственный голос.

— Ну не знаю, как тогда его называть, — заметил Уэдерз. — Он привез вас к себе домой, не прошло и получаса, как вы погасили в доме весь свет, кроме одной свечи — насколько я понимаю, в спальне. Как вы это объясните? Хотите сказать, что спали в разных комнатах?

— В разных! — отрезала я. — И вообще это не ваше дело.

— В данный момент все, что касается вас, является моим делом.

Уэдерз посмотрел мимо меня в гостиную и оценил обстановку: заметил две бутылки из-под пива на столике возле печки, кофейную чашку в раковине, диван. На диван он смотрел особенно пристально: ничто не указывало на то, что на нем кто-то спал.

— Так это вы за нами следили вчера ночью! — Открытие меня страшно возмутило. — Это был ваш джип?

— Возможно. — Уэдерз шагнул по настилу ближе к двери. — Может, впустите меня внутрь или предпочитаете вести беседу на улице?

Я шагнула за порог и снова нажала кнопку пульта. Колесо стало со скрипом поворачиваться, и дверь начала опускаться.

— И здесь сойдет. Мне лично скрывать нечего. Я могу говорить и на улице, мне незачем прятаться по кустам и шпионить за добропорядочными гражданами. Должно быть, детектив, вам время девать некуда, если вы устраиваете слежку за ни в чем не повинными людьми. У вас что, нет никакой личной жизни? Вы решили вместо этого покопаться в моей?

Уэдерз покачал головой, как будто мои слова его не задели, но я заметила, что его шея медленно наливается краской.

— Такие разговоры ни к чему не приведут. — Он посмотрел на треснутую чашку с горячим кофе у меня в руке и вздохнул. — Мэгги, предлагаю, вам оставить кофе здесь и поехать со мной.

— А что, мы едем в участок? — Последнее слово я выделила голосом в точности, как это делают в кино.

— Нет, я имел в виду другое: почему бы нам не поехать в «Лакомку»? Купим по хот-догу и по стакану молочного коктейля.

Глаза Уэдерза утратили холодный блеск, его гнев как будто прошел, и это поразило меня больше всего. Либо он просто махнул на все рукой, либо подавил свою злость, загнал ее внутрь. Теперь Уэдерз держался почти по-дружески и казался вполне искренним.

— Хот-доги и молочный коктейль, говорите?

У меня в животе заурчало в знак согласия. Я сбегала от Уэдерза уже два раза, и сейчас у меня не было особого выбора. Если я буду продолжать огрызаться, дело кончится тем, что он отвезет меня в участок. В животе снова заурчало, на этот раз еще громче. В полицейском участке меня точно не покормят.

Уэдерз не стал ждать моего ответа, он просто решил, что я согласна, и пошел к своему коричневому «таурусу».

— А где же джип? — спросила я, следуя за ним.

— Дома.

Он обошел капот и открыл дверь со своей стороны. Это лишний раз напомнило мне, что у нас не свидание, а чисто деловая встреча, какой бы дружелюбной ни казалась атмосфера. У меня в голове прозвучал мамин голос: «Джентльмен сначала открыл бы дверь со стороны дамы».

Уэдерз тронулся с места, не дожидаясь, пока я пристегну ремень безопасности, и выехал со стоянки на Элм-стрит. Он включил полицейскую рацию, что-то быстро сказал в микрофон и снова выключил. Со мной он ни словом не обмолвился до самой стоянки перед «Лакомкой».

Даже в три часа дня в кафе было многолюдно. На стоянке я заметила довольно много полицейских машин и мотоциклов, что было странно, потому что «Лакомка» находится почти на территории университетского городка. Я привыкла считать, что это чуть ли не студенческое кафе.