Твое смеющееся сердце - [17]

Я стянула джинсы и надела юбку. Мне оставалось только одно — удрать. Взяв свои нарядные замшевые сапожки в руки, я на цыпочках подошла к двери черного хода и бесшумно повернула ручку. Вышла наружу и все так же, в одних чулках, не обращая внимания на холод, стала спускаться по лестнице, удирая из дому, как трудный подросток.

Впервые за последние двадцать четыре часа у меня поднялось настроение. Я даже хихикнула от радости. Взявшись за ручку дверцы, я уже собиралась открыть машину, как вдруг мне на плечо легла твердая рука.

— Только не в этот раз, — сказал Уэдерз. Казалось, он вырос из-под земли.

Я ахнула, подскочила дюймов на шесть и тут же почувствовала, как его сильные руки берут меня за плечи и поворачивают лицом к нему. Я оказалась прижатой к двери «фольксвагена». Уэдерз почти прижал меня к машине, приблизив рассерженное лицо чуть ли не вплотную.

— Мэгги, почему вы все время мне врете? — спросил он тихо, с угрожающей мягкостью в голосе.

— Просто я опаздываю на работу, мне нужно ехать, — ответила я.

— Звучит правдоподобно, но вряд ли это истинная причина.

Он не двигался, я оказалась в ловушке, вырваться из которой можно было только одним способом — нырнуть под его руку. Каким-то чудом прочтя мои мысли, он согнул руки в локтях и придвинулся ко мне еще ближе.

Случайный прохожий мог бы принять нас за обнимающуюся парочку. Уэдерз стоял так близко, что я ощущала тепло его дыхания, вдыхала запах его одеколона. Запахи, ощущения, мой собственный страх — все это вместе пьянило и возбуждало, мои ощущения нарастали как снежный ком, превращаясь в нечто такое, над чем я была не властна.

— Доверьтесь мне, Мэгги, — выдохнул он, — поделитесь со мной. — Его голос завораживал, гипнотизировал. — Доверьтесь мне.

Я тряхнула головой, прогоняя наваждение.

— Мне нечего рассказывать! Я должна ехать на работу. Вы можете ехать за мной или вместе со мной, как хотите, но мне пора, иначе я опоздаю.

— Мэгги, что вам сделал Джимми? Он причинил вам боль? — мягко спросил Уэдерз.

— Да ничего он мне не сделал!

Детектив сверлил меня взглядом, прожигая насквозь. Было ясно, что он пока не собирается меня отпускать.

— Мэгги, я знаю, он что-то вам сделал, вы не из тех, кто убивает людей без причины. Позвольте мне помочь вам, откройтесь мне.

— Черт возьми, нет! — Я топнула ногой по холодной земле. — Я не убивала Джимми!

— Тс-с, — прошептал он ласковым голосом. — Где револьвер, Мэгги?

— Вот что я вам скажу, детектив, если бы я хотела кого-то убить, я бы уж точно не поступила так опрометчиво, как тот тип, который застрелил Джимми. Поверьте мне на слово, если мне придется убить вас, я не оставлю никаких следов. И как раз сейчас я всерьез подумываю, не совершить ли мне убийство полицейского. Если вы не уберетесь по доброй воле и не дадите мне спокойно ехать на работу, мне придется взяться за дело самой, и предупреждаю, вам это не понравится.

Уэдерз медленно оттолкнулся от машины и опустил руки.

— Я с вами еще не закончил, Мэгги. Я знаю, вы что-то недоговариваете, вы не умеете лгать.

Тут он прав на все сто, мне редко сходило с рук вранье, но во всем остальном он ошибается.

— Мэгги, можете мне довериться, — повторил он, — я хочу вам помочь.

Я почти уже поддалась его голосу, позволила ему затронуть какие-то струны в глубине моего существа, он пробудил чувства, которые я не выпускала на свободу много лет, но потом тут же упрятала их обратно под замок. Как же, могу я ему довериться! Доверие, конечно, — вещь хорошая, но, как говорит моя мама, надейся только на себя. Единственный человек, который может мне помочь, — это я сама. Мне придется самой найти убийцу Джимми. Полиция не верит ни одному моему слову, моя дочь живет в осином гнезде, а я числюсь главной подозреваемой по делу об убийстве. Так что кому, как не мне, навести во всем этом порядок?

Теперь я знала две вещи, которых не знала час назад. Первое — это то, что детектив Маршалл Уэдерз опасен. Стоит мне немного зазеваться, и он уговорит меня сознаться в чем угодно, в том числе и в том, чего никогда не было. Второе, что я узнала, испугало меня еще больше: во всей этой истории каким-то образом замешана Шейла. Что бы ни случилось, я должна ей помочь, даже если ради этого придется признать себя виновной в преступлении, которого я не совершала.

Глава 8

Каждый вечер перед самым выходом на сцену, пока ансамбль не заиграл мелодию, которую завсегдатаи знают как мою визитную карточку, мне становится дурно от страха. Меня мутит, я обливаюсь холодным потом, поминутно бегаю в туалет; мне кажется, что я не смогу выйти на сцену, но всякий раз выхожу.

Этот, с позволения сказать, ритуал повторялся на протяжении всех месяцев, что я пела в «Золотом скакуне», вряд ли стоит ждать перемен в ближайшем будущем. Наверное, фраза «Чтобы петь блюз, нужно страдать» сказана как раз обо мне.

Ансамбль всегда начинает играть без меня. Исполнив одну песню, ребята переходят к «мелодии Мэгги». И тут появляюсь я — макияж в полном порядке, на голове шляпа, на губах улыбка. Едва моя нога ступает на сцену, как я оживаю, с желудком уже все в порядке, мир за пределами клуба перестает для меня существовать, я здесь, со своей публикой и готова покорять сердца.