Твин Пикс. Беседы создателя сериала Марка Фроста с главными героями, записанные журналистом Брэдом Дьюксом - [11]
Грэйс Забриски (Сара Палмер): Конечно же, я не могла интуитивно почувствовать из описания сцены (когда Сара узнает о смерти Лоры), каких сильных эмоций Дэвид ожидал от моей игры. Твердо убежденная, что он не прав и мыслит в другом направлении, я все же прислушалась и потом поняла, что могу полностью ему доверять. Ужасно эгоистично с моей стороны говорить, что в итоге он был прав.
Таким было мое знакомство с Дэвидом и миром «Твин Пикс». То, как это должно было быть представлено в реальности, отличалось от написанного на странице. Не сразу, но позже я поняла, когда режиссер стал продумывать различные варианты сцен, что все, что указано в сценарии, довольно неоднозначно. Оглядываясь назад, мне кажется, что каждый из нас был слегка или полностью «использован» Дэвидом, несмотря на первоначальные планы. Он подметил, что, когда я серьезно вживаюсь в роль, достаточно тяжелый момент можно обратить в черный юмор. И с тех пор он использовал разные методы, чтобы это сделать.
Венди Роби (Надин Херли): Предполагалось, что у меня будет эпизодическая роль. Мы снимали сцену, где я задергиваю шторы в доме. Камеру установили в магазинчике напротив, который превратили в заправку Большого Эда.
Я проверяла действие карнизов, и краем уха слышала, как помощник режиссера, присевший в углу, переговаривался по рации с остальными. И тут я уловила смешки Дэвида. Подумала, наверное, это здорово – суметь рассмешить режиссера! И, как робот, я продолжала задергивать шторы снова и снова, делая все возможное. Процесс это был болезненный, пока я поднимала и опускала тонкие режущие веревки. Но я не останавливалась, потому что он все смеялся и снимал дальше. Руки уже все были в крови, и было так больно, но я терпела. Тогда я убедилась, что за Надин будет интересно наблюдать в сериале.
Дэна Эшбрук: Я следовал тому, что мне говорили и что было написано в сценарии. А когда сильно увлекаешься ролью и стараешься быть правдоподобным, нередко вырывается настоящая натура. Помню, при первой встрече с Дэвидом и Марком мы душевно побеседовали, а потом Дэвид заявил: «Вообще-то, Бобби столько не улыбается». А я буркнул: «Ладно, не буду!»
Джеймс Маршалл: Все роли отражали черты играющих их актеров. Нужно было только признаться самому себе, что персонаж в чем-то на меня похож, и жить с этим, соответствуя герою.
Это было как подражание стилю Хемингуэя. Кстати, «Парни из читальни» сначала именовались «Хемингуэев-цы», пока не сменили название. Я умел ездить на мотоцикле, но никогда раньше не садился на «Харли» («Дэвидсон»), пришлось научиться им управлять. Это касаемо потенциала и знаний, которые он (Линч) разглядел еще до того, как я узнал, на что способен.
Дэвид Дж. Латт: Там была сцена в лесу, ночью, где Лара Флинн Бойл очень подавлена. Было уже очень поздно, холодно, а мы снимали в самой чаще (как казалось). Тогда Ларе было 18 или 19 лет, и я помню, как Дэвид не переставал работать с ней, пока она не нащупала нужное эмоциональное состояние. Он подсказал ей направление, и она прочувствовала данный момент. Вжившись в роль, она стала настолько уязвимой, что, я думаю, зрители ей сочувствовали. Наблюдать за ним было очень интересно. Я увидел, как искусно он подходит к работе, и понял, почему так любим актерами. Я хорошо это запомнил.
Мэри Джо Дешанель: Лара идеально подходила на роль молодой девушки, у которой все в жизни идет прекрасно, но хочется большего, чего-то другого, захватывающего. Но впоследствии она понимает, что та, иная сторона не только опасна, но и может нести зло и разрушения. Этот тяжелый процесс взросления она и показала на экране.
Джеймс Маршалл: Хотите верьте, хотите нет, но моей самой любимой сценой была сцена в лесу из пилотной версии. Дэвид был так увлечен процессом. Мы сотню раз снимали этот момент. Тайна, которая связывала героев, их влечение друг к другу, – все это знакомо большинству подростков. Когда живешь себе и ощущаешь тяжелое одиночество, но при этом встречаешься с кем-то, а потом понимаешь, что он не тот, кто тебе нужен, и неожиданно оказываешься рядом с другим, с тем, на кого поглядывал украдкой; и это взаимно. Прям в точку. Результат меня порадовал.
Лесли Моралес: Еще одна особенность Дэвида, которую я не замечала у других режиссеров, – он репетировал с глазу на глаз. Когда говорил с актерами, просил всех выйти, и дальше уже было их личное время. Наверно, так он пытался раскрыть возможности актеров, которые мы никогда больше не увидели бы на экране. Это было священным таинством и закрытой темой. Никто из них ни разу не пришел и не доложил: «Ой, а вы знаете, что он сказал?» (Смеется.)
Рон Гарсиа: Так или иначе, Дэвид был очень скуп (смеется) на комментарии. С актерами, со мной, с любым из съемочной группы, – подводил к сути простыми доступными словами, которые трогали нас и сразу попадали в цель.
Джоан Чен: Дэвид был очень спонтанным и хотел посмотреть, что случится. Ему было любопытно, что находится в твоем тихом омуте. Как-то он попросил Ричарда Беймера шепнуть мне что-то на ухо. Ричард прошептал: «Ах ты, сучка». Я не так хорошо знала английский и не ожидала подобного, и не поняла, что это значит. И задумалась: «Может, я что-то пропустила в сценарии?» Понятия не имела, что это такое! (Смеется.) Так что Дэвид не получил ожидаемой реакции, потому что я просто не поняла!
