Твердыня грёз - [6]

– Заточения?.. – Горан растерянно всматривался в суровые лица. – Воевода Вацлав, ему обещали будущее свободного жителя града.

– Вздор! Ты привязался к нему.

– Нет!

Зорнан поднял ладонь с изящными пальцами, увитыми серебряными цепочками до запястья. Вацлав, стиснув челюсть, вернулся к окну.

– Горан, где ты впервые познакомился с Рохом? – доверительно поинтересовался следопыт.

Юноша сцепил дрожащие пальцы. Они не должны увидеть страха и замешательства. Воспитанники града – оплоты искренности.

– Три месяца назад кудесников направили на выпускное испытание в леса у юго-западных границ Вистрии. Согласно заданию, близ чернолесья я обязался провести разведку дикой местности. В непроходимых лесах Кутицы змеяды добывают яхонтовые минералы для обрядов. Месторождения минералов я не обнаружил, я… заблудился в чащобах Медвежьего урочища.

– Заблудился?

– И попал в ловчую яму. Рох вытащил меня, шепотом повелевая сплетениями ветвей. Заросли расступались занавесом. Я понял, что из ловушки змеядов меня спас крадуш. – Горан потупил взгляд. – Рох привёл в избушку у озера, где проживал с рождения с глухой тётей. Мы разговорились. Я поведал ему о возможностях, которые открывает Янтарный град одарённым детям.

Зорнан упёр острые локти в стол. Наблюдательный прищур глаз роднил его с хищником. Горан заметил, что нижние веки следопыта чернеют краской.

– Ты обманул его?

– Это не обман. У меня способность…

– Итак, он поверил в твою сказку. Ворожеи говорили с тобой?

Горан кивнул:

– В вечер знакомства пошёл дождь. Я рассказал Ализ, она – остальным ворожеям. Господин Трость велел привести ребенка в град.

– Вы подружились за время пути?

– Нет, – настоятельно мотнул головой Горан. – Рох боялся змеядов. Он надеялся спастись в стенах града, но переживал о судьбе тёти. Я пообещал ему навещать её. Пообещал, что он сможет забрать её из леса после экзаменов.

Глаза Горана черствели презрением – он поспешно отвёл взгляд.

– Твои друзья поведали нам, что ты расспрашивал об охране града. – Вацлав громкими шагами приблизился к столу: – Ты сообщил Роху о сменах караула?

– Нет.

– Лжёшь, – прошипел Вацлав. – Ты жалел уродца.

– Он не…

– Молчать!

– Твое излишнее любопытство всегда вызывало переживания воспитателей. – Зорнан испытующе затягивал сомнением во мглу глаз. – Крадуши – угроза спокойствию в Царне. Хаос магии должен оставаться в твердыне. Ты согласен, Горан?

– Я не причастен к побегу Роха, – чеканил заверения Горан. – Ни единым словом не способствовал воплощению его преступных замыслов. Я всегда оставался верным клятве ордена. Обвинения беспочвенны.

Горан поднялся, ястребом глядя в пропасть глаз Вацлава.

– Ты исключен из ордена воичей. Из бастиона. Лишен всех наград и рекомендаций, – слова воеводы пригвоздили торжествующими звуками к полу. Горан забыл обо всех аргументах, требованиях, просьбах. – Твой дар убеждения, несомненно, ценен, но лишен всякой чести. Знаки отличия… – Вацлав раскрыл обожженную ладонь в мрачном ожидании.

Горан немеющими руками отколол перо-стрелу бастиона и шип ордена.

– Я могу попрощаться с друзьями?

– Если они пожелают.

Вацлав кивнул в сторону двери и удалился к окну. Горан еще раз с неразумной надеждой взглянул на Зорнана – недостижимую частицу дивного мира Алефы; развернулся и скорым шагом покинул комнату.

Стражи провели его в круглый внутренний двор Меловой башни. Горан остановился, растерянно осматривая железные врата, кедровые насаждения. Рох переживал, что змеяды проникнут в Гранитный замок. «Они бессильны против оберегов золотушного леса, – успокоил его Горан. – Ограду колючих деревьев не дано разомкнуть никому».

Золотые монеты берёзовой листвы позвякивали на ветру. Дождь моросил, гоня с улиц прохожих. Каменное здание башни Воспитанников разбитыми зеркалами окружали лужи. Богатое убранство града меркло в порывах стихии. Тучи клубились над смотровыми площадками крепостной стены, разрываясь металлическими зубцами флагштоков. В воздухе пахло гнилыми листьями и подвальной сыростью.

У дверей башни Горана встречал старик-сторож. Он окинул мальчишку недовольным взглядом, но пропустил внутрь. В коридорах господствовала нерушимая тишина занятий. В нижних залах читались лекции. Горан преодолел многочисленные ступени лестницы, оглядываясь на площадках. Он надеялся встретить Ализ и ребят. Поговорить. Объясниться.

Ярус спален воспитанников застыл безмолвием. Горан понуро преодолел коридор. В полумраке его комнаты на кровати сидели родители. Отец поднялся, поправляя замшевые полы сюртука. Вихрастые русые волосы испещряла седина. В глазу белел монокль. Мать не двинулась с места. Синий костюм в фактурную ёлочку, медно-красные башмаки, безукоризненная прическа. Взгляд печальных глаз пронзил сочувствием.

– Вам уже сообщили? – спросил вместо приветствия Горан.

Он редко виделся с родителями. Последний раз – весной, во время каникул.

– Они исключили тебя, – произнес отец позорным приговором.

Никакого удивления, шока. Горан окончательно разочаровал его.

– Простите.

– О, сынок! – Мать поднялась к сыну.

– Надин, сейчас не время для сентиментальности. Это урок всем нам.

– Я соскучилась. – Её ласковые руки утешали объятием. Горан закрыл глаза, сдерживая непозволительные слезы. – Мудрецы предвзяты. Все мы оступаемся.