Твердая Рука - [104]

Подскакав к стенам укреплений, всадники взвихрились, потом, внезапно приподнявшись на стременах, осыпали мексиканцев градом пуль и стрел. Солдаты, не дрогнув, послали ответный залп; десятки заметавшихся по степи коней без седоков наглядно свидетельствовали о меткости их огня. К несчастью для мексиканцев, солнце уже садилось. Очевидно, индейцы, любители ночных атак, заранее приурочили свое появление к этому времени.

Полковник, предвидя, что ему придется, быть может, спасаться бегством, поставил в резерв отряд из полусотни самых смелых кавалеристов, приказав им ожидать его дальнейших распоряжений.

Между тем после первой отбитой атаки индейцы отступили за пределы ружейного выстрела и не возобновляли нападения. Только немногие из всадников, на самых горячих скакунах, носились врассыпную под стенами крепости, подбирая раненых и заарканивая коней. Полковник запретил стрелять по ним – не из чувства человеколюбия, конечно, а ради экономии боевых припасов, которыми гарнизон располагал в весьма ограниченном количестве.

Тем временем на землю спустилась темная, непроглядная ночь.

Индейцы не разжигали огней. Это обстоятельство крайне тревожило полковника. Прошло несколько часов, а индейцы все еще не начинали штурма.

Над городом и его окрестностями нависла гнетущая тишина. Казалось, что индейцы сгинули по мановению руки. Тщетно пытались мексиканцы разглядеть в потемках какиенибудь движущиеся или ползущие тени: никого не было видно, ничего не было слышно.

Нет ничего мучительнее такого ожидания нависшей и близкой опасности.

Вдруг громадное зарево осветило окрестные поля; в причудливых отблесках пламени отовсюду повыскакивали черные силуэты, и могучий, дикий и нестройный боевой клич оглушил мексиканцев. В то же мгновение тучи зажженных стрел градом посыпались на осажденных, а на самом гребне крепостного вала появились головы индейцев.

И вот при фантастическом свете подожженного индейцами леса, который, как гигантский факел, освещал им путь, завязался рукопашный бой – ожесточенная и беспримерная схватка между мексиканцами и индейцами.

Место каждого поверженного индейца мгновенно занимал другой; несмотря на отчаянное мужество мексиканцев, невзирая на их решимость стоять насмерть, наступил час, когда мощная, все возрастающая волна индейцев, нахлынув со всех сторон на укрепления, затопила и поглотила защитников крепости своей численной громадой.

Квитовак был взят; дальнейшее сопротивление стало невозможно. Уже горело немало домов; еще несколько минут – и весь город превратится в пылающее горнило. Полковник и сенатор храбро дрались, пока оставался хоть луч надежды отстоять город. Когда же и эта надежда погасла, они направили все свои усилия на спасение тех, кто каким-то чудом выскочил живым из этого страшного побоища. Собирая попутно вокруг себя всех уцелевших защитников, они кинулись на главную площадь, где все еще стоял в резерве кавалерийский эскадрон полковника де Ниса. Все вскочили в седла, и полковник отдал приказ к отступлению.

Маленький отряд понесся как ураган, опрокидывая и сметая все на своем пути. Потеряв треть своего состава, отряд прорвался сквозь линии индейцев и, оторвавшись от неприятеля, направился к асиенде дель Торо.

Глава XXXIX. УБИЙЦА ИЗОБЛИЧЕН

Обморок маркиза продолжался недолго; стараниями сына и дочери он скоро пришел в себя. Первые слова его были обращены к донье Марианне.

– Дорогая! – прошептал он, прижимая к своей груди дочь. – Спасительница наша!

Смущенная и счастливая девушка выскользнула из объятий отца.

– Значит, ты все-таки признаешь, отец, что я сдержала свое слово?

– Еще бы! Да тут в двадцать раз больше того, что я потерял, – сказал маркиз, обводя взором золотоносную жилу. Девушка от радости захлопала в ладоши.

– Как я рада! Как я рада! Я знала, что она не обманет меня. Эти слова, сорвавшиеся на радостях с языка дочери, поразили дона Фернандо:

– О ком, собственно, ты говоришь, дитя мое?

– О той, которая открыла мне тайну этих сокровищ. Маркиз не стал более настаивать.

– Мариано, – обратился он к тигреро, – вы останетесь здесь на ночь сторожить. Не подпускайте никого близко к руднику.

– Будьте покойны, ми амо, – отвечал храбрый юноша. – Пока я жив, ни одна душа не приблизится к нему.

– Прощайте! На заре вас сменят, – сказал маркиз.

– А хотя бы и позже, ми амо! – ответил тигреро и, подобрав все орудия и фонари, устроился в яме, в нескольких шагах от мертвого тела.

А четверо остальных не спеша вернулись в замок, беседуя о чудесном открытии, которое спасло от нищеты фамилию маркизов де Могюер.

Все вошли в голубую гостиную. Несмотря на поздний час, никому не хотелось спать, все испытывали потребность поделиться своими впечатлениями о находке.

– Так, значит, ты не сама догадалась о существовании этого золотоносного рудника? – обратился маркиз к дочери. – Ты только что призналась в этом.

– Конечно! Одна особа дала мне подробные указания, как обнаружить эти сокровища.

– Но что это за особа и как может она лучше меня знать это поместье? Наше семейство владеет этим имением вот уже триста лет, и никто из его членов никогда и не подозревал о существовании этого рудника.