ТВари - [43]

В сберкассе толпилась очередь — пенсионерам давали пенсию. Ирма уже было приготовилась скучать минут сорок, но знакомая старшая контролерша, узнав Генриха Карловича, замахала ему через окошечко, приглашая подойти без очереди.

– У нас с клиентом операция не законченная со вчерашнего дня, — сурово сказала контролерша недовольному седому пенсионеру, нервно совавшему в окошечко свою сберкнижку.

На все ушло не более десяти минут.

– На что все же тебе такая сумма? — неодобрительно качая головой, спросил отец.

– Женские секреты, — ответила Ирма, пряча пачки тысячерублевок в свою модную итальянскую сумочку.

Вышли на улицу.

– Ну, я поеду, папуля, — сказала Ирма.

– Поезжай, дочка, только будь осторожна, — сказал старый Вальберс.

* * *

Ирма, может быть, и не пошла бы на второе свидание с Джоном, чтобы передать ему аванс. Ирма, может быть, и передумала бы. Но…

Но, как назло, в это утро вышел новый номер «Московского Комсомольца» с большой полосной статьей про телевидение, где была фотография этой Агаты. Статья называлась «Молоденьких на орбиту». Осведомленная, видать, журналистка с известным в тусовках именем писала, что матерый продюсер Валерий Дюрыгин собирается удивить телезрителей своим новым супершоу, где в качестве ведущей будет пока мало кому известная восходящая телезвездочка Агата.

– Ну, вот и фотография для киллера нашлась, — вздохнула Ирма.

И вздох этот был то ли вздохом облегчения, что сомнения ушли прочь, то ли вздохом сожаления по ушедшей молодости, потому как, перейдя некий рубикон, Ирма оставляла позади нечто большее.

* * *

Роза всегда сразу чувствовала, в каком настроении ее Джон, в плохом или в хорошем. Сегодня он был явно в приподнятом настрое и при этом както необычно возбужден, чего давно не случалось после провала на даче-поддаче.

– Розка, ты говорила, что машину хочешь?

– Хочу, дааавно хочу.

– Есть тема, можешь уже через неделю «девятку» себе купить.

– Ты издеваааешься? — возмутилась Роза. — Я и «девятка», лучше пешком или двести рублей в день на хачика.

– Ну, тогда «Пежо», но не новую, подержанную, — согласился Джон.

– Ты рааазбогател? — лукаво закусив губку, Роза одним глазом посмотрела на любовника.

– Мы разбогатели, — поправил ее Джон.

Чем нравилась и чем одновременно пугала Джона Роза — ей можно было предложить абсолютно любую авантюру.

– Нужно одну девку убить, — сказал Джон, прямо и не мигая, глядя подруге в глаза.

– Убить? — переспросила Роза.

– Ага, убить, — равнодушно кивнул Джон, — и тебе это сделать проще простого, я все продумал, риска ноль.

Роза думала недолго. А может, она и вообще не думала? Что мог знать про нее Джон Петров? Он думал, что разбирается в женщинах, а вот Роза была для него черным ящиком. «Когда-нибудь она и меня убьет», — мелькнуло у него в голове.

– Новая «двести шестаая», — сказала Роза.

– Что? — не понял Джон.

– Я говорю, новая «Пежо» «двести шестаая», — повторила Роза. — Это моя цена.

Джон задумался. Задумался над тем, как кстати сегодня, получая от Ирмы Вальберс аванс, он еще раз поднял цену. Поднял с шестнадцати до тридцати пяти. И повод хороший нашел мгновенно, ведь когда они договаривались с Ирмой предварительно, объект, по ее словам, был незначительной дрянью, чуть ли не бомжихой, о которой никто не хватится. А теперь, после статьи в «Московском Комсомольце», оказалось, что объект это весьма известная фигура… А на таких заказ идет совсем по иной цене.

Новая «Пежо206» стоит чуть больше пятнадцати. Это меньше половины суммы заказа. Правда, Ирма просила три дня отсрочки, чтобы собрать сумму…

– Хорошо, — сказал Джон, — будет тебе новая «Пежо».

* * *

С Натахой Кораблевой у Розы вышел очень странный и интересный разговор. И разговор этот навел Розу на очень интересную мысль.

Роза к вечеру вернулась на дачу-поддачу в Переделкино забрать коекакие свои вещи и поехать потом к себе на свою съемную квартирку в Филях. Тем более что ветка одна — Киевская, и ехать всего полчаса на электричке.

На даче она застала Натаху Кораблеву.

– Что это у тебя? — спросила Натаха, приметив торчащую из сумочки Розы газету.

– А? Чего? — переспросила Роза. — Да так, статья интересная про телевидение.

– Лайка, дайка поглядеть, — необычайно оживилась Натаха и вытащила «Московский Комсомолец».

Стала жадно вглядываться в фотопортрет.

– Да это же Агашка, подруженция моя! — воскликнула Натаха и вдруг захлебнулась слезами. — Вот, вот… вот ведь везет дуре, вот ведь везет… Ну почему ей, а не мне? Почему?

Натаха ревела, и слезы уже ручьями текли по ее скривившемуся почти детскому личику.

– Почему этой Агашке, а не мне? Почему? Я что, хуже?

Минут пятнадцать они лежали обнявшись на узкой кровати, и Роза, оглаживая и утешая подругу, выведывала у той, почему она так обижена на эту Агашу, за что сердится на нее?

– Понимаешь, мы такими близкими подругами с ней были, такими близкими, все пополам делили, ничего друг для дружки не жалели. И вместе хотели на телевидение попасть. И вместе на массовку к Монахову записываться приходили, а она… А она теперь вон, гляди, в звезды вышла, а я? А я тут и пропаду. Проституткой на этой даче-поддаче, а Агашка уже в звезды вышла… За что? За что ей?