И тут внезапно я увидел это. Поверхность едва шевельнулась, когда это существо показалось над темными водами. Огромный, похожий на Полифема, чудовищный монстр из ночных кошмаров рванулся к монолиту, простер к нему свои гигантские чешуйчатые руки, склонил страшную голову и стал издавать какие-то звуки, неторопливые и размеренные. Думаю, что именно в этот момент я потерял рассудок.
Плохо помню, как я лихорадочно взбирался вверх по скале и, словно в бреду, шел назад к своей лодке. По-моему, я все время что-то пел, а когда не мог петь, то смеялся. Смутно припоминаю, что, как только я вернулся к своей посудине, разразился сильнейший шторм, во всяком случае, я слышал раскаты грома и тому подобные звуки, которые Природа издает лишь в моменты величайшего гнева.
Очнулся я в госпитале в Сан-Франциско, куда меня доставил капитан американского судна, подобравшего мою лодку посреди океана. В бреду я о многом рассказал, но слова мои, по-видимому, не привлекли достаточного внимания. Ни о каком вулканическом сдвиге в Тихом океане никто из моих спасителей не знал; да я и не считал необходимым настаивать на том, во что все равно никто бы не поверил. Встретившись с одним известным этнографом, я удивил его своими необычайно настойчивыми расспросами относительно древней филистимлянской легенды о Дэгоне или Боге-Рыбе; но вскоре прекратил свои попытки, поняв, что этот ученый безнадежно консервативен.
По ночам же, особенно когда луна была на ущербе, я видел то существо. Я пробовал спастись от него морфием, но наркотик давал мне лишь временное избавление, а постепенно прочно взял меня в свои цепкие лапы, сделав своим безропотным рабом. Теперь я намерен положить всему этому конец, поскольку описал все случившееся, чтобы предупредить людей или же… позабавить их, если они не отнесутся к этому всерьез. Я часто задаюсь вопросом — не было ли все происшедшее чистой галлюцинацией, горячечным бредом, охватившим меня, пока я лежал в лодке, плывущей в океане, под палящими лучами солнца. Много раз я задумывался об этом, и всегда передо мной возникал яркий зрительный образ. Я не мог вспоминать о море без дрожи, представляя себе безымянных существ, которые сейчас ползают и барахтаются в его илистом, вязком дне, поклоняются древним каменным идолам и вырезают собственные мерзкие подобия на подводных обелисках из гранита. Мне снится тот день, когда они восстанут из пучины моря, чтобы затащить туда своими отвратительными когтями остатки хилого, измученного войной человечества, — тот день, когда земля начнет тонуть, а темное зловонное дно океана поднимется, чтобы воцариться среди кромешного вселенского ада.
Мой конец близок. Я слышу шум за дверью, как будто гигантская скользкая туша колотится в нее. Нет, оно не должно меня найти здесь. Боже, эта рука! К окну! К окну!
