Турнир - [70]

Мысли Итачи текут плавно – он и в самом деле отличный рассказчик. Его хочется слушать.

– Человек, которому меня продали, держал целый дом с такими, как я. Информации не было ни у кого, но я не хотел умирать только потому, что знаю больше остальных. Поэтому… я просто был. Выживал, пытался сбежать, как и все. Помогал сбежать другим. Но непонятная страна, полное незнание языка, другие законы и правила не оставляли нам даже шанса. Я видел, как раскрывалась Роза. Видел, как люди умирали, пытаясь ее вырезать. Всего этого ужаса было так много, что в этот раз я не смог справиться с эмоциями. Слава богу, Саске был рядом.

– Вас использовали как рабочую силу?

– Нас использовали как угодно, – он чуть ухмыляется, склонив голову к плечу. Усталость прорезается снова, но Итачи быстро давит секундную слабость. – Иногда как силу, иногда как прислугу, иногда как тела для развлечения. Не всё так страшно – это можно пережить. А я всегда знал, ради кого мне жить. Знал, что пока я держусь, Саске будет в порядке. Ты представить себе не можешь, каково было мое удивление, когда я проснулся и вместо привычного потолка, обнаружил салон автомобиля. Из меня уже вырезали Розу и везли назад. Данзо я так и не встретил, зато со мной говорил Хаку. Он коротко объяснил, что я под присмотром и в любой момент могу оказаться в пыточной. Тут уже вмешались люди Джирайи. Но… возникло ощущение, что он дал им вмешаться. Информацию обо мне просто слили кому-то – Синтагма таких ошибок не допускает. Таким образом, Данзо снова сделал меня и Саске уязвимыми. Он очень хорошо меня знает, знает, что я не стану трепать языком, пока не буду чувствовать, что нет никакой опасности. А я не хочу ради сомнительной победы потерять семью.

Слово «семья» с губ Итачи слетает как первая дождевая капля. Она кажется такой одинокой и холодной, несмотря на то, что после должен начаться ливень…

Мы снова молчим. Итачи без утайки рассматривает мое лицо.

– У меня ощущение, что ты и мой брат тоже, – зачем-то говорю я. – Спасибо тебе за всё. Я просто не знаю, что бы мы делали…

– Без меня в твоей жизни не было бы львиной части кошмара, – Итачи скручивает волосы в спиральку. Видимо, сил держать лицо уже не осталось.

– Был не только кошмар. Хорошего было больше. Саске ведь из-за тебя фокусами заинтересовался. А я… будь возможность отмотать назад, ничего не стал бы менять.

Мы обмениваемся быстрыми, но говорящими взглядами.

– Я рад, что ты не держишь на меня зла. Хочешь узнать что-то еще?

– Ты знаешь что-нибудь о Хаку? Он показывал мне свои шрамы. И просил тебе верить.

Изумление. Странно, я думал, Итачи уже сложно чем-то удивить.

– Эта история прозвучит еще хуже, чем моя. Давай я пока сменю твои бинты?

Киваю, и он пересаживается на кровать, ловко выудив из-под нее аптечку.

– Хаку… – начинает Учиха, неспешно отгибая одеяло. – Уникальный случай. Он заслужил свое место таким страшным упорством, что мне даже трудно представить, каково это было. Хаку сирота, вырос в детском доме. Над ним часто издевались из-за девчачьей внешности. Когда он стал юношей, то начал привлекать внимание парней постарше и, сам понимаешь, это всегда заканчивалось очень плохо для него. В результате Хаку попал в поле зрения обоих Зецу. На нем, можно сказать, испробовали все варианты Розы – раньше она была больше, работала по-другому и разносила тело напрочь. Но он выдержал все операции. И неоднократно вырезал ее сам. Я пытался найти хоть какую-то информацию о том, сколько раз это повторялось, но нарвался на неприятности и предпочел уйти в тень, пока не схлопотал по голове. Удивительно, но этим своим упорством Хаку заработал статус и в результате был притащен на поклон к Данзо, где и получил шанс стать тем, кем стал в последствии. Уже тогда в нем было что-то ужасающее – такая жесткая уверенность в своих действиях и непреклонность, что убить его было проще, чем уговорить что-то сделать. Как только с Хаку сняли «кандалы», начались подвижки в слоях. Он начал учиться влиять на людей. Мало-помалу Хаку разругал братьев Зецу, а те оказались по уши в него влюблены – это могло закончиться для Синтагмы полным крахом, но вовремя вмешался Данзо. В какой-то момент младший решил свалить из страны. Влияние Хаку крепло, он подминал одного за другим, словно какой-то пуленепробиваемый танк, но… я помню, каким он был тогда. И каким он стал сейчас. Получив эту свою свободу, подчинив даже самого Данзо, Хаку… изменился? Это выглядит именно так. Я не понимаю, как он мог сказать тебе что-то вроде «верь Итачи», ведь это же Хаку…

Всё верно. Я тоже ничего не понимаю.

– Если он завоевывает твою симпатию, это для чего-то нужно. Если выставляет себя тварью – тоже. Такой вот Серый Кардинал Синтагмы.

Честно говоря, от всего этого у меня просто-напросто закружилась голова. Приходится на минутку закрыть глаза и дать новой информации улечься в голове. А эмоциям – в сердце.

Вот почему он так разозлился когда я спросил про работорговлю…

Когда Итачи начинает снимать с моей груди ватный слой, в комнату заглядывает Саске.

– Нужна помощь?

Я замечаю, как Кьюби бьется носом в маленький проем в попытке пролезть, но Саске стоит железно. И выглядит значительно лучше.