Турнир - [10]
- Саске, когда ты говоришь подобные вещи, мой мир рушится и земля уходит из-под ног. Иногда я перестаю понимать, где было настоящее, а где фальшивое. Ты всегда продумываешь свои действия наперед, и я не знаю…
- Могу повторить еще раз. Я всегда тебя обожал, - Саске хмыкает. – Но это не мешало мне тебя ненавидеть.
Вздохнув, зарываюсь пальцами в свои волосы.
- Окей, давай поднимемся сразу в зал.
Конечно, этого следовало ожидать. Тут все, кого мне так хотелось увидеть: Шикамару машет какой-то внушительной стопкой пожамканных листов, Ли отвлекается от сооружения внушительной косы на голове Ино, Сакура хлопнув Тен-Тен по плечу, показывает в нашу сторону. Тут и Неджи с Хинатой, стало быть, по каким-то своим делам. Гаара тоже на месте – что-то кричит из будки светотехников, но я не могу расслышать ни слова, из-за галдежа вокруг.
Какаши едва заметно улыбается, но подходить не спешит. С ним нам необходимо поговорить наедине.
- А вот и наши пропаданцы, - первым нас приветствует Нара. – С возвращением.
- Это естественный загар? – удивленно приподнятые брови Ли заставляют меня содрогнуться. – Что ты сделал со своими волосами?!
- Саске, я так надеялась, что ты вернешься! – Сакура очаровательно улыбается, в, как всегда, совершенно бесполезных попытках очаровать Учиху. Неужели она до сих пор не поняла, что мы неспроста пропадали два года… вместе? Что он не из ее лагеря? Нет, ну правда, как можно этого не заметить?
- А ты повыше стал, нет? – ТенТен крепко жмет мою руку. Неджи успевает заснять это на камеру. Честно говоря, я успел подзабыть, что он никогда не расстается со своим фоторужьем.
- Поговорим? – последним к нам неторопливо подгребает Какаши. Я вижу в его лице какую-то странную смесь радости и тихого спокойствия. Вспоминаются слова Гаары о том, что он всегда готов помочь тем, кого по-настоящему уважает. Хатаке, в отличие от остальных, ни капельки не изменился – словно застыл во времени и пространстве.
Прежде чем ответить, мимолетом бросаю взгляд на сцену. Сцена…
Как всегда – прекрасна. Кажется, я не видел ее сотню-другую лет. Словно с того момента успел прожить новую жизнь, в которой не было места чему-то настолько… небезопасному.
Это мой единственный алтарь. На который я готов возложить все – даже свою жизнь.
А ведь верно.
Саске тянет меня за рукав, следом за Какаши. Мы возвращаемся в кабинет директора, но мыслями я остался в зале. Сколько всего там случилось… сколько всего еще может случиться?
- Вы тут неспроста, верно?
- Да. У нас к вам дело, - отвечает Саске, видя, что я пока что не в состоянии вести переговоры.
Какаши мягко ухмыляется и кивает.
- Я надеюсь, оно связано с вашим возвращением как артистов?
- Все верно. Новое шоу будет на уровень выше всего, что раньше происходило на сцене «Каллапсо».
Наконец, я возвращаюсь к бренной реальности. Что? Откуда такая уверенность?..
- Звучит интересно. Вы мне нравитесь, ребята, и я готов предоставить вам место в программе. При условии…
Дверь в его кабинет легко распахивается.
- Десять процентов прибыли уйдут рабочему персоналу, остальные девяносто разделим на три части. Любой реквизит в вашем распоряжении. Насчет фонового оформления поговорите с Сакурой Харуно. Музыка, свет и все остальное должно быть проработано со мной. А теперь давайте подпишем бумаги для вашего спокойствия.
Саске смеется, и я сразу подхватываю его сдержанный смех.
Слово-в-слово, да, Какаши-сан?*
*на всякий случай, для тех, кто не помнит, поясню, что в прошлый раз в кабинете Какаши сказал абсолютно то же самое.
========== О невозмутимости, колибри и кубике ==========
- Куда дальше?
- В больницу. Даже не думай спорить.
- Да я и не собирался. С чего бы? – отворачиваюсь и наблюдаю за тем, как «Каллапсо» исчезает за огромным стеклянным небоскребом.
Все прошло куда лучше, чем я ожидал. Какаши хочет, чтобы мы встретились с Джирайей и кое-чему подучились. Сакура жаждет расширить сцену, сделать по центру длинный подиум и вообще счастлива снова работать с нами. Точнее с Саске.
Ли сделал несколько интересных предложений по поводу костюмов, но в процессе обсуждения я решил, что лучше все сделаю самостоятельно. Нужен образ, подходящий мне нынешнему. Но какой?
- Слушай, а какой цвет, по-твоему, мне к лицу?
- Черный.
- Очень смешно.
- Это правда. Лучше черного на тебе смотрится только пустота, - Саске говорит это с таким серьезным лицом, что я едва сдерживаю смех. К этому темно-фиолетовому кардигану надо ту бандану и все, готов засранец, выпускай на сцену прямо сейчас. Подлецу все к лицу.
- Пустота говоришь… голый иллюзионист - это как-то жутковато.
- Я уже вижу эти афиши, - Учиха уверенно входит в поворот, перед светофором пристраивается к серебристому ниссану и надменно задирает подбородок. - «Голый иллюзионист, только сегодня, только у нас! Заставит исчезнуть все, что угодно».
- «Даже зрителей».
Фыркнув, Саске деловито поднимает бровь, но свои мысли решает оставить при себе.
- Размышляешь над костюмами?
- Угу. Я же герой, мне нужно что-то шикарное. Что-то совершенно неотразимое.
- Пустота – самое оно.
- Заткнись.
- Как будто я вру. Ладно, как насчет черного?
— Ты ещё пожалеешь, ублюдок! Я напишу о тебе слэш-фанфик и распространю так, что тобой всё пидоры в универе заинтересуются! — заорала Дашка, размазывая тушь по щекам. — Ну, напиши, — фыркнул я, ещё не догадываясь, к какой катастрофе это может привести. — Вряд ли ты обладаешь таким писательским талантом, дура. Типун бы мне на язык, а ещё лучше — в бетонный блок его или под пресс, ей-богу…
Прошло два года с тех пор, как нашумевшее мероприятие объединило двух непримиримых врагов. И все бы хорошо, но нашелся человек, который посчитал, что имеет право втянуть иллюзионистов в жестокую и опасную игру, где основная ставка - жизнь. Хотите знать, что из этого выйдет?.. Билеты приобретайте в кассе. И не забудьте захватить попкорн!
Он мечтал намыть золота и стать счастливым. Но золото — это жёлтый бес, который всегда обманывает человека. Кацап не стал исключением. Став невольным свидетелем ограбления прииска с убийством начальника артели, он вынужден бежать от преследования бандитов. За ним потянулся шлейф несчастий, жизнь постоянно висела на волосок от смерти. В колонии, куда судьба забросила вольнонаёмным мастером, урки приговорили его на ножи. От неминуемой смерти спасла Родина, отправив на войну в далёкую Монголию. В боях на реке Халхин-Гол он чудом остался жив.
Жизнь подростков отличается: кто-то дружит со своими родителями, кто-то воюет, у кого-то их и вовсе нет, кто-то общительный, кто-то тихоня. Это период, когда человек уже не ребенок, но и не взрослый, период сотворения личности, и у каждого этот переход происходит по-разному: мягко или болезненно. Фахри – подросток с проблемами: в семье, школе, окружении. Но у него есть то, что присуще не всем его – понимание того, что нужно что-то менять, так больше продолжаться не может. Он идет на отчаянный шаг – попросить помощи у взрослого, и не просто у взрослого, а у школьного психолога.
Детство – целый мир, который мы несем в своем сердце через всю жизнь. И в который никогда не сможем вернуться. Там, в волшебной вселенной Детства, небо и трава были совсем другого цвета. Там мама была такой молодой и счастливой, а бабушка пекла ароматные пироги и рассказывала удивительные сказки. Там каждая радость и каждая печаль были раз и навсегда, потому что – впервые. И глаза были широко открыты каждую секунду, с восторгом глядели вокруг. И душа была открыта нараспашку, и каждый новый знакомый – сразу друг.
Дример — устройство, позволяющее видеть осознанные сны, объединившее в себе функционал VR-гаджетов и компьютерных сетей. В условиях энергетического кризиса, корпоратократии и гуманистического регресса, миллиарды людей откажутся от традиционных снов в пользу утопической дримреальности… Но виртуальные оазисы заполонят чудища, боди-хоррор и прочая неконтролируемая скверна, сводящая юзеров с ума. Маркус, Виктор и Алекс оказываются вовлечены в череду загадочных событий, связанных с т. н. аномалией — психокинетическим багом дримреальности.
В Центре Исследования Аномалий, в одной из комнат, никогда не горит свет. Профессор Вяземский знает, что скрывается за ее дверями. И знает, как мало времени осталось у человечества. Удастся ли ему найти способ остановить аномалии, прежде чем они поглотят планету? И как быть, если спасти мир можно только переступив законы человечности?
После неудавшегося Апокалипсиса и изгнания в Ад Сатана забирает с собою Кроули, дабы примерно его наказать — так, как это умеют делать в Аду, — а Азирафаэль не собирается с этим мириться и повышает голос на Господа. Рейтинг за травмы и медицинские манипуляции. Примечание 1: частичное AU относительно финала событий на авиабазе. Примечание 2: частичное AU относительно настоящих причин некоторых канонных событий. Примечание 3: Господь, Она же Всевышний, в этой Вселенной женского рода, а Смерть — мужского.