Турист - [19]

Тигр снова усмехнулся и даже немного покраснел.

— Наверное, это можно считать победой.

Мило ничего не оставалось, как согласиться.

— Ответ ищи в тех документах, что у тебя, уверен, есть. По крайней мере, есть в той башне, что выходит на авеню Америк. Пойми, единственная разница между нами в том, что мы по-разному ушли в отставку.

Короткая запинка… и все стало по местам.

— Ты сам был Туристом…

— Братья по оружию, — улыбнулся Тигр. — А совсем скоро ты пожалеешь, что не задал другой вопрос. Хочешь знать, какой?

Мило еще не успел переварить ошеломляющую новость, что Рот, как и он сам, работал когда-то в Компании, но чутье все же подсказало: речь, скорее всего, идет о чем-то простом, о загадке, ответ на которую лежит на поверхности.

— Почему Тигр?

— Именно! Только, боюсь, правда, как часто бывает, разочарует. Я и сам не знаю. Кто-то где-то бросил звонкое слово. Может быть, какой-то журналист. По-моему, после Шакала им просто легче было идти привычной звериной тропинкой. — Он пожал плечами и поморщился — от боли. — Впрочем, мне ли жаловаться? Скорее, наоборот, радоваться надо, что не обозвали стервятником или дикобразом. И, предупреждая твой возможный вопрос, спешу заверить: меня прозвали так вовсе не в честь группы «Сервайвор».[9]

Мило невольно улыбнулся.

— Позволь и мне кое о чем спросить, — продолжал Рот. — Что ты думаешь о Черной книге?

— О Черной книге?

— Вот только не прикидывайся, что никогда о ней не слышал.

Для всех, кто имел отношение к Туризму, кто успел проникнуться его духом и повариться в его субкультуре, Черная книга была чем-то вроде Священного Грааля. Поговаривали, что она представляет собой секретный справочник по выживанию, существующий в количестве двадцати одного экземпляра и хранящийся в разбросанных по всему миру тайниках, куда ее поместил безвестный отставной Турист.

— Чушь. Нет никакой Черной книги.

— Тут я с тобой согласен, — кивнул Рот. — Знаешь, в самом начале, только уйдя на вольные хлеба, я думал, что такое наставление было бы нелишним иметь под рукой, и потратил пару лет на его поиски. Но, похоже, оно всего лишь плод чьего-то чересчур богатого воображения. Может, не обошлось без специалистов из Лэнгли, а может, слух запустил заскучавший Турист. Так или иначе, идея отличная.

— Думаешь?

— Конечно. Нашему запутанному, сбитому с толку миру недостает прежде всего стабильности и ясности. Требуется нечто вроде библии для живых.

— У тебя, к счастью, есть сама Библия.

Рот кивнул и заговорил немного другим, более серьезным тоном.

— Пожалуйста, выслушай меня. Мы с тобой враги — я это понимаю. Но поверь, тот, кто поступил так со мной, намного хуже меня. Обещай, что хотя бы постараешься найти его.

— О'кей, — согласился Мило, в душе понимая, что обещание, вероятно, не на много переживет того, кому он его дал.

— Хорошо.

Сэмюель Рот подался вперед и потрепал Мило по колену, потом снова откинулся к стене и без дальнейших церемоний стиснул зубы. Что-то хрустнуло у него во рту, как орех, и Мило уловил запах миндаля. Сталкиваться с этим запахом ему приходилось несколько раз, и исходил он либо от убежденных фанатиков, либо от полных трусов. От тех, кто — в зависимости от философии — выбрал легкий или трудный выход.

Налитые кровью глаза киллера расширились, и Мило увидел в них свое отражение. Сэмюель Рот задергался и начал падать, но он успел подхватить его. Голова безвольно свесилась, на губах выступила пена. Мило держал в руках труп.

Он опустил его на койку, вытер руки о штаны и отступил к двери. В последний раз такое случилось с Мило три года назад, но и в те времена, когда видеть смерть доводилось гораздо чаще, он так и не смог привыкнуть к ней. К тому, как тяжелеет вдруг тело. Как быстро оно остывает. К выделению жидкостей (в данном случае на оранжевой робе уже расползалось темное пятно в области паха). К быстрому обрыву всего, что испытывал, чувствовал, переживал каждый — и добродетельный, и порочный — человек. И уже не имело значения, что всего лишь минуту назад он хотел высмеять его притворную набожность. Теперь это было неважно. А важно было то, что здесь, в бетонной камере, не стало вдруг целого мира. Внезапно, на глазах у него, словно кто-то щелкнул пальцами. И пришла смерть.

Он стряхнул оцепенение, когда за спиной затряслась дверь, и отступил, пропуская в камеру Уилкокса.

— Послушайте, здесь какие-то люди… — Шериф охнул. — Черт! — В глазах у него запрыгал страх. — Вы что с ним сделали?

— Он сам. Цианид.

— Но… но почему?

Мило лишь покачал головой и шагнул к двери.

5

В комнате для допросов специальный агент Джанет Симмонс смотрела на Мило через поцарапанный белый стол. Специальный агент Джордж Орбак при всех своих немалых габаритах определенно играл в этом дуэте вторую скрипку. Время от времени он поднимался, выходил из комнаты и через какое-то время возвращался с пластиковыми стаканчиками кофе, чая или лимонада.

Симмонс вела разговор свободно и непринужденно, как, наверное, и учили теперь на новых курсах для сотрудников Министерства национальной безопасности. Она часто наклонялась вперед и старалась держать руки открытыми, лишь иногда отвлекаясь, чтобы убрать за ухо выбившуюся темную прядку. Тридцать с небольшим, думал Мило. Симпатичная, с резкими чертами. Только вот правый глаз слегка косит. То, как она сидела, как демонстрировала свою красоту, должно было уменьшить психологическую дистанцию между ними, между дознавателем и допрашиваемым, сгладить враждебную составляющую. Она даже притворилась, что не чувствует, как от него воняет.