Турист - [57]

Надо признать, Хуан оборудовал себе уютное рабочее место. За его компьютером я чувствовал себя почти как дома. Я не спеша прочел все письма родителей и сестры — ребята исправно писали мне каждые несколько дней, и почты накопилось прилично. Я прочитал все домашние новости, окунаясь в привычный, родной мир, посмеялся шуткам, которыми обмениваются и могут понять только близкие люди. Несколько минут после этого я сидел, погрузившись в приятные воспоминания наиболее смешных и дорогих моментов, и только затем открыл первое письмо Лады. Мы никогда не признавались друг другу в любви, но нам не нужны были слова. Я не знаю, как это объяснить, но мне даже не требовалось её присутствие для того, чтобы знать — она всегда и всюду рядом со мной. Мы так редко виделись, что я вряд ли смог бы воспроизвести её лицо в тончайших подробностях, но её дух, её любовь окружали меня постоянно. Это упоительное, блаженное, бесконечно счастливое ощущение. Светлое, как улыбка, радостное, как её веселый смех, и доброе, как её сердце. Лада считалась сильной девушкой, уверенной в себе, но я не встречал никого чище, искреннее, преданнее её. Тот, кому повезло встретить ту, единственную женщину, которая станет любимой, родной и желанной на всю жизнь, встретить и не потерять по собственной глупости — тот меня поймет.

«…до нового года осталось меньше двух месяцев, а ты всё ещё в своей Америке. Надеюсь, ты успеешь вернуться, потому что я буду ждать. И кстати, не надо мне ничего привозить оттуда, мышонок. Просто возвращайся поскорее, и будем встречать новый год вместе, как договаривались…».

Я нашел в себе силы усмехнуться. Лада знала, что я ненавижу детское прозвище «мышонок» почти так же сильно, как и «болонка». Впрочем, от неё я готов стерпеть что угодно…

Кто-то положил руку мне на плечо, и я резко поднял голову.

— Que me lleve el diablo! — Венустиано отпустил моё плечо и внимательно вгляделся в экран. — Что ты здесь делаешь, muchacho? Где Хуанито?

— Спит, — я снял наушники. — Ты не против? Он сказал, я могу воспользоваться вашим интернетом.

— Какое мне дело? — пожал плечами Вилья. — Если мой бестолковый брат говорит можно, значит, можно. Это его компьютер. Почему ты не вернулся? Дьявол, амиго, в последнее время нервы у меня ни к черту! Хорошо, что Марк здесь, теперь всё будет хорошо! Я устал заменять его. Надеюсь, всё будет, как прежде.

Я коротко улыбнулся и закрыл окно браузера. Когда Марк скажет Вилья о том, что уезжает на Кубу? В день отъезда? Или…

На душе было тяжело — такое ощущение, что эту невесомую субстанцию залили свинцом. Я посмотрел на Венустиано.

— Идем, — распорядился чернокожий кубинец. — Вставай.

В квартире Меркадо стоял дым от сигарет, воздух пропитан спиртом насквозь, и мне показалось, что я опьянел, только ступив за порог. Вилья повел меня в зал, усадив между двумя смутно знакомыми мне кубинцами, и сунул в руки бутылку виски, что-то быстро сказав моим соседям на испанском. Комната была забита людьми. Маркуса я не видел, но хорошо слышал — громовой голос капитана, словно рокот спускавшейся лавины, перекрывал все звуки в комнате. Затем Венустиано исчез, предоставив меня разговорчивым кубинцам, и всё дальнейшее я просто не помню. Только, пожалуй, то, что бутылку паршивого виски я выпил почти залпом.

…В голове стоял непрекращающийся гул, даже когда я открыл глаза и посмотрел на залитую солнечным светом пустую комнату. Я лежал там же, где сидел вечером — на пуфике между двумя креслами, устроив голову на подлокотнике. Болела голова, ныло левое плечо, и хотелось есть.

Я поднялся, оглядел покачнувшуюся при этом комнату, заваленную мусором из бутылок и оберток, и направился в ванную. Звук льющейся воды предупредил меня о том, что там занято, и я вошел на кухню. Поставил чайник, заварил кофе, и стал ждать хозяина квартиры.

На раздавшийся вскоре звук я не сразу отреагировал. Только вибрация в кармане куртки, которую я так и не снял, заставила меня очнуться. Я торопливо вынул противно воющий мобильник и нажал на кнопку.

— Да, — сказал я, хотя меня ничего не спрашивали.

— Ты жив, — слегка удивленно констатировала трубка. — Это хорошо. Босс сказал проверить.

— Джулес, — быстро вставил я, понимая, что это конец разговора. — Что у вас происходит? Что мне делать?

— Ждать, — ответил мулат.

Когда Марк вышел из ванной, я уже снял куртку и умылся из раковины в кухне. Кубинец бросил на меня тяжелый взгляд и грузно опустился на стул.

— Всё хорошо? — спросил я.

Маркус сделал несколько больших глотков приготовленного мной кофе и медленно выдохнул.

— Уже лучше, — ответил он.

Мы посмотрели друг на друга и улыбнулись.

— Ты сам выпил вчера не меньше, — усмехнувшись, сказал Меркадо.

— Это был не я.

Какое-то время мы молчали, занятые своими чашками кофе. Когда он закончился, Марк сам налил по второй кружке и взглянул на меня уже серьезнее.

— Послушай, ниньо. Я думал, прежде чем рассказывать это тебе. Но я убедился, что с тобой всё в порядке. Ты надежный. Керни что-то говорил тебе о русском?

— Керни? — удивился я. — О русском? Который жил у Салливана до меня? Он сказал, что тот обманул всех и выбрался отсюда живым. Что-то вроде того.