Турист - [30]

А мне и не приходилось притворяться. Девочка была умной. Она много знала для своего возраста и для страны, в которой жила. Я говорил с ней о фильмах, актерах и политике, интересовался музыкой, которую она любила, и поражался. Эстер была первым действительно умным и приятным человеком, с которым мне довелось здесь общаться — не считая Хорхе. И её болезнь, не позволяющая её слабеньким, сухим ножкам ходить по земле, казалась обидной и несправедливой. Хотя… будь Эти здоровой и такой же красивой — стала бы она интересоваться самообучением? Стала таким же интересным и приятным человеком, или, с её внешними данными, превратилась бы в гламурную и пустую личность? Я не знаю.

Несколько раз к нам в комнату заглядывала её мать. Когда я уже почти закончил, Рита вошла в комнату с маленьким подносом, на котором стоял графин с соком, два стакана и печенье. Для американцев это было слишком непохоже — угощать незнакомого человека, и я невольно заинтересовался корнями этой странной семьи.

— Моя дочь и её компьютер вас, наверное, утомили, — мягко улыбнулась женщина, и я с большим трудом отвел от неё взгляд. — Это вам.

Я нажал на кнопку, и компьютер ровно загудел, питаясь из сети. Эти захлопала в ладоши.

— Работает! Работает!

Я улыбнулся.

— Ну ещё бы! Такое стоит отметить, как ты считаешь? Мисс Харт, вы с нами?

Рита улыбнулась и принесла ещё один стакан. Я заметил, что она не исправила меня. Она была всё-таки не замужем.

— Вы программист, наверное, как и ваша дочь? — улыбнулся я ей, подавая стакан с соком Эти.

— Нет, — Рита опустилась на диван рядом с креслом-каталкой дочери. — Я держу бутик одежды на соседней улице. Нам хватает на то, чтобы жить, но конкуренция слишком высока, а я не настолько хороший маркетолог, как другие. Скоро мой маленький бизнес забьют соседние гипермаркеты. Но мы что-нибудь придумаем, — Рита улыбнулась Эти, и та серьезно кивнула в ответ.

Я пробыл у них ещё не более пяти минут. Немного повозился, выписывая счет для фирмы, но затем довольно быстро ретировался в коридор. Я застегивал куртку, когда из дверей комнаты выехала Эстер.

— Ты придешь ещё? — прямо спросила она, и я растерялся.

— Если твоя мама разрешит, — наконец решился я. И улыбнулся.

Рита Харт шагнула вслед за мной.

— Спасибо, — сказала она, глядя мне в глаза. — До встречи, Олег.

Остаток дня прошел как обычно. Домой я добрался, когда уже стемнело, и вид черного окна нашей с Хорхе квартиры оповестил меня о том, что латин ещё не вернулся. Не поднимаясь, я обогнул блок, направляясь к каменному колодцу, где обычно собирались любители баскетбола.

Там не было никого из команды Джулеса. Не было даже Даниэля, который, казалось, жил на улицах этого района. На площадке были только кубинцы, и среди них я узнал Маркуса.

Спрыгнув вниз, я некоторое время наблюдал за бородатым капитаном команды, не приближаясь к нему. Марк сам заметил меня, и, бросив что-то своим, медленно направился ко мне.

— Хорошо, что ты пришел, — глухо произнес кубинец, протягивая мне руку. — Хочешь поиграть с нами?

— Я плохой игрок, Маркус, — пожал плечами я. — Мне неуютно на поле.

— Ты играл с Джулесом.

— Я не мог отказаться в той ситуации.

— В этом разница между ним и мной. Я не подвожу человека к тому, что ему выбирать. Я не заставляю делать выбор.

Я осмотрелся. Кубинцы заняли одну половину площадки, кто-то тренировался с мячом, кто-то разговаривал, усевшись прямо на бетонный пол.

— Ты обещал научить меня играть.

— Пошли, — без всякой улыбки сказал Маркус.

Мы потренировались час или два, прежде чем я почувствовал, что окончательно выдохся. К тому времени большая часть баскетболистов разошлась, Маркус тоже собирался идти домой.

— Олег, — позвал меня он, когда мы были уже у моего дома. В окне горел свет, и я несколько расслабился. По крайне мере, сегодня Хорхе удачно добрался домой.

Я вопросительно посмотрел на него.

— Если будет плохо, ищи меня.

— Спасибо, Марк, — ответил я уже ему в спину, поскольку кубинцу был безразличен мой ответ — свою часть информации он до меня донес. Развернувшись, я вошел в дом.

Глава 5

Иисус спросил его: как тебе имя? Он сказал: «легион; ибо нас много».

(Луки 8:30).

Сикейрос сидел за столом и курил. Вначале я настолько не поверил своим глазам, что просто развернулся и вышел из кухни, направившись в ванную. Я умылся, с силой протер лицо полотенцем, и уже абсолютно проснувшийся снова шагнул в кухню. Сикейрос сидел за столом и курил.

Я осторожно опустился на свободный стул и пристально посмотрел на латина. С того дня, как случился инцидент с Даниэлем, прошло около недели. Хорхе не поднимал эту тему; молчал и я.

В неподвижной позе латина, в его мрачных карих глазах, в чуть опустившихся уголках губ присутствовала такая безысходная тяжесть, такая черная апатия, что я даже слегка испугался.

— Что случилось, Хорхе? — спросил я. — Это Даниэль?

Латин ответил не прежде, чем докурил длинную тонкую сигарету, и только основательно раздавив то, что осталось, в тарелке, посмотрел на меня.

— Это деньги, — сказал Сикейрос.

Мне потребовалось около часа, чтобы вытянуть из Хорхе все подробности. Это был всё-таки Даниэль, в моем понимании. Дьявол, как назвал его Керни, прижал Сикейроса в глухом переулке и поставил его перед уже известным фактом. Вариантов выбора у Хорхе оказалось сразу четыре: уплатить деньги за испорченный товар, вернуть товар, отработать его стоимость или отдать себя на произвол компании Даниэля, правой руки Джулеса в латинском районе. Сикейрос, под давлением обстоятельств, выбрал первое.