Турецкий горошек - [83]
– Я позову Мэри-Алису, – говорит она. – Она быстро спустится. – И добавляет, понизив голос до шепота: – Вот уж она, наверно, удивится, увидев вас здесь.
Мы еще не выпили и по полчашки, когда входит Мэри, успевшая нацепить джинсы, футболку с эмблемой Фенвея и хмурое выражение на лицо. Она вежливо здоровается с нами. Дрожащими руками она берет чашку, переданную ей матерью.
– Может, мне оставить вас одних? – спрашивает миссис О'Брайен.
Она сидит очень прямо на своем стуле, так же как и Мэри. Я невольно осознаю, что тоже постаралась выпрямить спину.
– Пожалуйста, останьтесь. Мне хотелось бы познакомиться поближе с семьями моих подопечных, – говорит Джуди, поглядывая, как Мэри мучает свой большой палец с обкусанным ногтем.
Джуди рассказывает о медицинской программе обучения, о важности хороших оценок и о том, что миссис О'Брайен вполне может гордиться своей дочерью. Она говорит, что Мэри такая способная и старательная, что ей с удовольствием предоставят стипендию в любом учебном заведении.
– Вы не думали о переводе ее в другой колледж?
Миссис О'Брайен отвечает, что не думала.
– Вообще Мэри-Алиса – единственная из моих детей, проявившая интерес к учебе. Ее отец сомневался, что это хорошая идея.
Она пускается в рассуждения о разнообразных интересах ее отпрысков. Два сына пошли по стопам отца, по плотницкому делу, третий поступил в морской флот. Замужняя дочь уже подарила ей двух внуков. Она показывает снимки, которыми мы восхищаемся. Я не упоминаю, естественно, о ее третьем неизвестном внуке.
– Мэри сказала, что у вас родилась малышка?
Я сообщаю миссис О'Брайен пару подробностей о моей дочери. Она дает мне множество советов. Мэри ерзает.
– Послушай, Мэри, – говорит Джуди, – мы сейчас едем в колледж. Хочешь проехаться с нами?
– Как это мило с вашей стороны, – говорит миссис О'Брайен. – Дорогая, беги, собери свои книжки и тетради.
На лице Мэри написано, что она вовсе не считает это милым.
Как только Мэри усаживается на заднее сиденье «жука», Джуди оборачивается к ней, заглядывая через спинки двух передних сидений.
– Да успокойся ты, Мэри. Я не собиралась ничего говорить при твоей матери. Но нам необходимо узнать, правда ли, что тебе угрожали, если ты расскажешь Совету правления Фенвея о том, что тебя вынудили написать плохой отзыв о профессоре Адамс.
Мэри прячет лицо в ладонях. Ее сопение сменяется всхлипами, а потом громкими душераздирающими рыданиями.
– Давай-ка заедем к Лиз домой, нам хочется поговорить с тобой спокойно, без всяких опасных свидетелей, – говорит Джуди.
Мэри кивает. Джуди поворачивает ключ зажигания и трогается с места на первой скорости. Обратная дорога занимает мало времени. Утренняя пробка уже рассосалась. Грузовая платформа убралась с проезжей части. Мэри удалось овладеть собой, но ее покрасневшие глаза и нос выдают недавние слезы.
Мы подъезжаем к моему дому. Сейбл открывает нам дверь. Хлои нигде не видно, и я уверена, что это Джуди велела ей унести ребенка из поля зрения. Питер уже ушел на работу. Джуди усаживает Мэри на мой диван.
Она выглядит такой хрупкой и ранимой. Глядя на нее, я понимаю, что не могу попросить ее пожертвовать ради меня своей семьей и будущим. Однако Джуди может. И высказывает нашу просьбу. Но со свойственной ей добросердечностью. Она запаслась письмом из Бостонского колледжа, предлагающего хоть с сегодняшнего дня полную стипендию на обучение в их медицинском колледже, включая обеспечение жильем.
– Как ты умудрилась достать его за один день? – спрашиваю я.
– Я пустила в ход все мои тайные связи, – говорит она. Никогда больше не буду недооценивать положение этой женщины в сфере образования.
Мэри начинает хлюпать носом. Она напоминает мне испуганного зверька. Джуди идет в ванную. Как обычно, у меня не вовремя кончились косметические салфетки. Она возвращается с рулоном туалетной бумаги. Мэри вытирает нос.
– Если они пойдут к твоему отцу, я буду все отрицать, – говорит Джуди. – В конце концов я поставила тебе диагноз «грипп». В колледже нет никаких иных записей по поводу того, где ты была и что делала.
– Мне так страшно, – говорит Мэри. Джуди, успокаивая, кладет руку на ее колено.
– Конечно, страшно. Но подумай, разве не важно, чтобы Фенвеем руководили порядочные люди, которые ценили бы таких хороших преподавателей, как Лиз? Подумай о других наших преподавателях, потерявших работу.
Мэри окидывает взглядом комнату. Ее глаза распухли, и лицо покрылось красными пятнами.
– Профессору Самнеру лишь предоставили годичный отпуск. Плата за обучение, вероятно, возрастет из-за сражений в суде, куда подала иск Мелисса Гринбаум. Дела идут плохо, потому что людям не хватает мужества исправить их, – говорит Джуди.
Мэри думает о ее словах, но недолго. Она поворачивается ко мне, ее глаза блестят.
– Вы ведь понимаете, да… профессор Адамс, почему я пошла на такое? Понимаете? – спрашивает она, запинаясь и шумно вздыхая.
Она выглядит такой маленькой и такой уязвимой. Мне вспоминаются клетчатые юбочки, блейзеры и гольфы ее сестер, и я представляю Мэри в таком же наряде. Эта девочка прошла через кошмарные испытания, начавшиеся с того парня, который изнасиловал ее.
Рон Морис был для меня целым миром, который он из раза в раз переворачивал с ног на голову. Он никогда не давал мне надежды, ничего не обещал и не позволял думать о том, что между нами может быть что-то большее. Но разве сердцу нужно позволение? Разве оно нуждается в обещаниях? Достаточно взгляда. Слова. Жеста. Тогда оно воспаряет и несётся навстречу любимому с утроенной скоростью. Содержит нецензурную брань.
Хотите знать, кто самый раздражающий мужчина на свете? Николас Донован. Самодовольный подонок, который считает, что все в этом мире крутится вокруг него. И даже я. Что ж, придется преподать урок этому болвану, чтобы он понимал, что не только мужчины умеют грязно вести бизнес. Не влюбиться бы по дороге… Содержит нецензурную брань.
Что делать, когда твоя родственная душа женат на твоей лучшей подруге? Если ты Кейт Эванс, то ты сохранишь дружбу со своей подругой Рейчел, привяжешься к ее детям и похоронишь свои чувства к ее мужу. Тот факт, что Шейн — военный, и часто находится вдалеке? — помогает, но когда случается трагедия, все меняется. После того как Рейчел, беременная в четвертый раз, погибает в автомобильной аварии, а ребенок чудом выживает, Кейт меняет всю свою жизнь, чтобы разделить родительские обязанности. Затем на первой годовщине смерти Рейчел, Кейт и Шейн находят утешение друг в друге на одну ночь, о которой оба сожалеют. Шейн зол на протяжении года, а сейчас к этому добавляется и чувство вины за то, что он переспал с лучшей подругой своей жены и ему понравилось это… ему понравилась она.
Всем, кого это касается,Было легко назвать нас запретными и тяжелее — родственными душами. Тем не менее, я верила, что мы были и тем и другим. Запретные родственные души.Когда я приехала в Эджвуд, Висконсин, я не планировала найти его. Я не планировала появиться в баре «У Джо» и почувствовать, что музыка Дэниела взбудоражит мои эмоции. Я понятия не имела, что его голос заставит мою боль забыть свою собственную печаль. Я понятия не имела, что мое счастье запомнит свое собственное блаженство.Когда я начала последний год в своей новой школе, я не была готова звать его мистер Дэниелс, но иногда в жизни правильные события приходятся на совершенно неправильное время.Наша история любви не только о физической связи.Она о семье.
Миранда выросла среди полок книжного магазина своего эксцентричного дяди Билли, решая загадки, которые он для нее придумывал. Но когда девочке исполнилось двенадцать, дядя поссорился с ее мамой и навсегда исчез из их жизни. В следующий раз она слышит о нем уже шестнадцать лет спустя: Билли умер и оставил ей «Книги Просперо», находящиеся на грани банкротства. После того как Миранда возвращается в Лос-Анджелес и входит в магазинчик уже как его владелица, она начинает находить подсказки: между страниц романов, в запертых ящиках квартиры дяди и даже в самом названии магазина.
История девушки с большим и тяжелым грузом за плечами. Ни в коем случае не из робкого десятка. Переезжает во Францию. Новая школа давалась нелегко. Но все же, она ищет свое счастье, но ее тянет на дно прошлое, которое она не может забыть. У ее маленького и когда-то открытого сердечка еще не зажили раны от предательств и издевок… Она старается выживать и возможно побеждает в этой неопределенной войне.
Долгожданное продолжение любимого абсолютно всеми читательницами страны бестселлера Елены Колиной «Дневник новой русской»! Тонкая ироничная история о сокровенных проблемах молодой петербурженки, подкупающая искренностью и особым взглядом на происходящее.
Контракт, заключенный Дженнингсом с “Ретрик Констракшн”, включал в себя несколько очень любопытных пунктов, с последствиями которых ему теперь пришлось столкнуться. Полностью стертые воспоминания, относящиеся к двум годам службы, и “замена предусмотренного контрактом денежного вознаграждения на какие-либо предметы и материалы, лично отобранные второй стороной” (т.е. работником). Но что же могло заставить человека, находящегося в здравом уме, отказаться от солидного денежного вознаграждения и заменить его кодовым ключом от непонятно какой двери, обрывком билета, депозитной квитанцией за какой-то “пакет”, куском проволоки, половинкой покерной фишки, полоской зеленой материи и автобусным жетоном? И каково же оказывается удивление Дженнингса, когда один за другим перечисленные предметы становятся для него жизненно важными и ведут к желаемой цели — получить от компании Ретрика полный расчет.© fantlab.ru.
История умственно отсталого юноши, рассказанная им самим на страницах этой книги, является воплощением мифа об «американской мечте» и одновременно острой сатирой на американское общество второй половины XX века.
За свой роман "Бесчестье" южноафриканец Кутзее был удостоен Букеровской премии - 1999. Сюжет книги, как всегда у Кутзее, закручен и головокружителен. 52-летний профессор Кейптаунского университета, обвиняемый в домогательстве к студентке, его дочь, подвергающаяся насилию со стороны негров-аборигенов, и сочиняемая профессором опера о Байроне и итальянской возлюбленной великого поэта, с которой главный герой отождествляет себя… Жизнь сумбурна и ужасна, и только искусство способно разрешить любые конфликты и проблемы.