Турция старая и новая - [61]

Такие настроения впервые проявились в меджлисе в начале 1963 года при обсуждении внешней политики второго коалиционного правительства. С парламентской трибуны было высказано немало упреков за некритический подход к союзу с Соединенными Штатами Америки. «На международных конференциях, — сказал один из депутатов, — часто обсуждаются предложения молодых африканских государств, но никто никогда не слышал, чтобы обсуждались турецкие предложения».

Антиамериканские настроения достигли своей кульминации во время кипрского кризиса. Я напомню, что этот остров на четыре пятых населен греками и на одну пятую — турками. В 1954 году трения между двумя национальными общинами, подогреваемые империалистическими кругами, привели к кровопролитию. Пытаясь лишить Кипр независимости и втянуть его в орбиту НАТО, американцы форсировали в тот период так называемый план Ачесояа и поддерживали греческий тезис об «эносисе», то есть присоединении острова к Греции и предоставлении Турции базы на острове с выплатой ей денежной компенсации… С еще большим возмущением было воспринято разоблаченное в прессе письмо президента Джонсона тогдашнему премьеру Иненю, в котором Джонсон предостерегал Турцию от высадки десанта на Кипр. Он писал, что США не позволят использовать американское оружие на цели, не согласованные с Пентагоном. Предостережения Джонсона подтверждались нахождением VI американского флота в Соедиземном море.

В тот период в Турции, которая тесными узами была связана с Вашингтоном, происходили вещи, на первый взгляд необъяснимые: американское посольство в Анкаре было окружено вооруженной полицией, чтобы охранять американцев от демонстрантов, выступавших против союзника, «который обманул». Полиция охраняла кварталы, где жили американцы, во всех крупных городах. Стало ясно, что антиамериканские настроения наблюдались тогда повсюду, не только среди левых элементов, которые требовали освобождения страны от империализма, но и среди правонационалистических кругов, оскорбленных в своей национальной гордости.

Кипрский кризис со всей наглядностью показал общественному мнению страны абсурдность турецкой внешней политики… Поддержка из-за океана оказалась иллюзорной…

С тех пор все громче и настойчивее стали высказываться требования о пересмотре курса турецкой внешней политики. Публичной критике подвергся ряд американских привилегий в Турции, но прежде всего пребывание в Турции почти двадцатипятитысячной американской колонии (военные лица, «эксперты» и их семьи). Журнал «Ен» писал тогда: «Все высшие посты в государственном аппарате заняты чужеземцами. Только в четырех министерствах из восемнадцати нет американских советников». Американцы вообще чувствовали себя в Турции как дома. У них были собственные магазины, одиннадцать радиостанций, на которые не распространялся контроль Турецкого радиоуправления, собственная почтовая сеть… Машины со знаком «А» заполнили все шоссе и улицы. Самолеты с такими же опознавательными знаками заполнили турецкое воздушное пространство. Привилегии американских военных в Турции нарушали суверенитет страны и до неправдоподобия напоминали капитуляцию Османской империи. Преступления американских солдат и офицеров не подлежали юрисдикции турецких судов, если высший военный чин заявлял, что преступление совершенно «в служебное время». Конечно, только благодаря этому многие американские солдаты избежали наказания. Широкую огласку в конце 50-х годов получил в Турции случай с полковником Моррисоном, который в пьяном виде задавил машиной несколько турецких солдат, и дело одного сержанта, который наехал на игравших детей. В обоих случаях виновные подверглись лишь денежному штрафу. «Американских солдат, которые стреляли в турецких детей с балкона, — писал журнал «Ен» в 1965 году, — даже не оштрафовали».

Компрадорская буржуазия начала постепенно перенимать американский образ жизни; дошло до того, что программы в ночных ресторанах Анкары и Стамбула велись по-английски.

В апреле 1961 гада правая газета «Танин» поместила статью, в которой вот что говорилось. «Я не раз спрашивал себя, уж не превратились ли мы в колонию, — писал какой-то безымянный автор. — Я звоню в гостиницу в Анкаре и слышу в трубке «Hello», а потом «Good morning». Где я нахожусь? Не переселился ли я во сне в Америку?.. Пройдитесь по анкарским улицам и вы увидите на окнах многих домов надписи: «House to sell» («дом продается») или «House to rent» («дом сдается»). Как вы могли догадаться, это написано не по-турецки… Посмотрите вокруг себя и скажите, можете ли вы найти Турцию в Турции?»

В 1961 году такой голос был, пожалуй, исключением. Однако со временем турки все острее начали реагировать на засилье американцев. Все громче стали раздаваться требования об установлении с американцами равноправных отношений, чему способствовала также постепенная дезинтеграция Атлантического пакта и особенно пример деголлевской Франции. Конечно, степень антиамериканских настроений была различна. Левые элементы требовали полного разрыва с США. Умеренные круги буржуазии требовали равноправия в рамках Атлантического союза при уважении суверенных прав Турции. Характерным для этих кругов было заявление Исмета Иненю корреспонденту журнала «Тайм»: «Я верил в руководящую роль Америки. За это я наказан».