Турция старая и новая - [3]

Большинство сельджукских построек сохранилось до наших дней. К сожалению, ничего не осталось от великолепного некогда дворца Алаэддина, который в XIII веке объединил под своей властью значительную часть Малой Азии и которого за успехи в строительном деле прозвали сельджукским Юстинианом. Правда, на вершине поросшего зеленью холма Алаэддина стоит построенная им же и почти не изменившаяся с тех пор мечеть.

Эта мечеть без купола являет собой классический образец древней сельджукской архитектуры. Целиком высеченная из камня и асимметричная по форме, она напоминает арабские мечети Омейядов в Кордове и некоторые мечети Каира. Ее остроконечные своды опираются на сорок две колонны с прекрасными греческими капителями. Впрочем, удивляться этому не приходится: ведь Конья — это древний Икониум! Каменный пол пестрит от множества разноцветных ковриков для молитв. В этой мечети веет холодом и монашеским аскетизмом, но вместе с тем и величием.

Мы бегло осматриваем здание старинной медресе Инджеминаре (Тонкий минарет), также относящееся к XIII веку. Сейчас от этого минарета, который, кстати, совсем не кажется тонким, осталась лишь одна треть, а остальное разбила молния в 1901 году. Сохранился удивительный по изяществу «кружевной» портал — одно из самых прекрасных произведений сельджукского искусства. А вообще-то, сегодняшняя Конья таит в себе не так уж много интересного.

За исключением центральной части, весь остальной город, относительно чистый и аккуратный по сравнению с другими турецкими городами, напоминает скорее большую деревню. Здесь, как и в других местах Анатолии, по улицам разъезжают разрисованные арбы…

Известное сельджукское изречение «поезди по всему свету, но прежде всего посмотри Конью» применимо к ней, нынешней, с большой натяжкой. Наоборот, когда покидаешь пород, в памяти остаются развалины стен древней Икопии, которая даже по территории была в два раза больше теперешней Коньи…

БУРСА — ПЕРВАЯ СТОЛИЦА ОСМАНОВ

Моей первой поездкой по стране была поездка в Бурсу, и я смогла тогда собственными глазами убедиться в контрастах анатолийского ландшафта. Угрюмые, голые, без малейшей растительности горные склоны остались позади. Кругом — сочная зелень пастбищ, а вдоль дороги — цветущие фруктовые деревья и пирамидальные тополя, которые издали кажутся топкими метелками. Чем ближе мы подъезжаем к Бурсе, тем пышнее становится зелень, и трудно поверить, что перед нами все та же Анатолия. Здесь каждый клочок плодородной лессовой земли вспахан, засажен, засеян. Бурса — это большой парк, или, вернее, фруктовый сад, снабжающий всю Турцию своими плодами. Объясняется это просто — обилием влаги: вокруг Бурсы из-под земли бьет около четырехсот родников и ключей; вот откуда буйная растительность, которая очаровывает путешественника, приезжающего из безводной, серой, каменистой Центральной Анатолии.

Ландшафт резко меняется, как только подъезжаешь к щиту с надписью «Вилайет Бурса». В отдалении, словно фон, нарисованный художником, высится сине-серый мрачный горный массив Улудаг. Вершина этого Олимпа древней Витании всегда покрыта снегом. А ближе к дороге растут платаны и тополя, но чаще темно-зеленые кипарисы. Эти «кладбищенские» деревья напоминают нам о том, что мы приближаемся к Бурсе — пантеону первых османских султанов, к городу, который и сейчас живет памятью о своем коротком периоде славы шесть веков тому назад. Бурса встречает нас розово-белой пеной цветущих персиковых и миндальных деревьев, которые шпалерами выстроились вдоль дороги.

Бурса лежит в центре плодородной долины реки Нилюфер. Город с населением в 240 тысяч человек производит приятное впечатление благодаря своей чистоте и порядку, а также любезности и гостеприимству его жителей. Я встретила здесь больше, чем где-либо в Турции, доброжелательных улыбающихся людей.

В какой бы части города вы ни оказались, из любой узкой улочки виден величественный Улудаг. В Бурсе особый микроклимат. После разреженного высокогорного воздуха Анкары здесь легко дышится. И погода какая-то особенная, «нетурецкая». Бурса напоминает некоторые городки французского Прованса или Италии.

Однако на самом деле Бурса — самый что ни на есть турецкий город, за исключением, может быть, Коньи. Она вошла в историю прежде всего как столица первых османских султанов и от тех времен сохранила прекрасные памятники. Здесь нет, как, скажем, в Стамбуле, Измире или Анкаре, такого переплетения различных культур. Наверное, единство и гармония и делают из Бурсы истинную жемчужину среди всех других турецких городов.

Бурса существовала задолго до того, как на анатолийскую землю ступила нога первых османов. Она была основана в конце III века до нашей эры королем Витании Пруссосом I у подножья одного из высочайших олимпов греческого мира. Бурса была ареной борьбы Митридата против Рима, а в 74 году до нашей эры вместе со всей провинцией вошла в состав Римской империи. Плиний Младший называет ее в своих письмах «Пруссиас ад Олимпум». Во времена Византийской империи город часто переходил из рук в руки: на него нападали персы и арабы, до его стен доходили сельджуки, а потом с запада пришли крестоносцы. Дольше всех в городе держались византийцы. Находившаяся в то время в семидесяти пяти километрах Никея (теперь Изник) была даже столицей эфемерного византийского государства, как раз в то время, когда крестоносцы в четвертом походе захватили Константинополь.