Тупой Амур - [27]

– Ты с ума сошла! Сэм – как раз то, что нужно, и он счастлив будет тебе помочь, правда, Сэм? Где еще найти такого идеального кандидата? Всего-то и дел, что один раз пообедать! После того, как ты отстраивал в Южной Америке разрушенные наводнением деревни, это вряд ли покажется тебе трудным делом, правда?

Не успел Сэм ответить, как Хэт воскликнула:

– Послушай, Присцилла, я, возможно, вообще отменю свадьбу. Я сдаюсь, по-моему, Джимми не собирается возвращаться. Не знаю, почему он ушел, но мне его не найти. Миш права. Пора взглянуть правде в глаза. Скорее всего, он просто не хочет на мне жениться. Не могу же я все время надеяться, что все будет в порядке, когда это не так! Этому надо положить конец!

Вспышка со стороны Хэт вызвала у собравшихся за столом неловкое молчание.

Через несколько минут оно было нарушено Глорией.

– Да. Конец, – произнесла она, видимо довольная своей способностью запоминать слова.

Немного спустя разозленная Хэт яростно собирала в кучу опавшие осенние листья, которые валялись на пожухлом газоне. Работу свою она выполняла с такой силой, что выдергивала куски дерна. Потом отбросила грабли: надо было успокоиться. Хэт уселась на скамейку под великолепными ветками магнолии, которую шестьдесят три года назад посадил отец Присциллы, отметивший таким образом рождение своего единственного ребенка.

Хэт еще не приходилось быть объектом намеренной нечуткости Присциллы, и последствия этого она остро ощущала. Она знала, что Присцилла хочет ей помочь, но чувство у Хэт было такое, как будто за обеденным столом вытащили пару ее не самых лучших трусиков и всем присутствующим, включая не знающих английский язык, было предложено высказаться, почему они так непривлекательны. Она пожалела, что вообще рассказала обо всем Присцилле.

– Привет.

Хэт подняла голову и увидела в нескольких шагах от себя Сэма и Глорию.

– Привет, я тут отдыхаю, нелегкое дело – работать с граблями, ха-ха.

Зачем я сказала эту глупость, подумала Хэт, да еще и неправду.

– Могу себе представить. А мы вышли прогуляться, но я хотел бы вам сказать, что не против того, чтобы сделать то, что вам необходимо. Притворюсь вашим женихом на обеде, если хотите.

Хэт еще не пришла в себя после унижения, которое испытала за столом, и потому не знала, что и сказать. Да и не разыгрывает ли он ее?

– Я поговорил обо всем с Глорией, она не возражает. Ей даже показалось это забавным, вполне в английском духе, – прибавил Сэм, как будто это заставило бы Хэт изменить свое мнение.

Она и сама не поняла, лучше ей стало или хуже оттого, что она узнала про согласие его жены.

– Спасибо, очень любезно с вашей стороны, но я сама справлюсь, правда. Присцилла, кажется, свихнулась из-за всего этого. То есть она, конечно, здорово помогает, но я и сама выкручусь. Все равно спасибо.

– Ладно, но если все-таки решите, что вам нужна «борода», то я согласен.

Сэм и Глория пошли рядом по тропинке, а Хэт смотрела им вслед. Придется сблизиться с Глорией, если та согласна, чтобы ее новоиспеченный муж послужил прикрытием другой женщине. Но я все равно не возьму его в качестве «бороды», думала она, продолжая сгребать листья. Мне бы кого-нибудь попроще.

14 Мамочка дорогая

Джимми вернулся в тот же день – к немалому удивлению Хэт. Вернулся среди ночи, когда темно, холодно и страшно. Он выбрал то жуткое время, когда, если проснешься от дурных мыслей, они принимают гигантские размеры, и все кажется еще более кошмарным, чем при свете дня.

Хэт проснулась оттого, что Джимми голый приближался к ее кровати. Она тотчас вспомнила миллион вопросов, которые хотела ему задать, но не смогла произнести ни слова. Джимми тоже ничего не говорил, а только целовал ее, как никогда раньше не целовал. Хэт обхватила его руками и стала отвечать на поцелуи с такой страстью, какой раньше не обнаруживала. Ее переполняла радость – Джимми не только вернулся, но и вел себя по-другому. За время отсутствия он изменился. Она не помнила, чтобы его тело было таким твердым, а поцелуи – такими возбуждающими. И оргазм у Хэт получился гораздо сильнее, чем когда-либо раньше. Его прикосновения, объятия, кожа, твердый как камень половой орган – все казалось ей новым и замечательным.

Потом они лежали в объятьях друг друга, и Джимми, который и трех слов-то подряд до этого не произнес, все говорил, говорил, говорил. Он говорил о пункте проката, который хотел открыть (сколько знала его Хэт, он всегда ей об этом рассказывал). Говорил о том, что они купят, когда поженятся, дом. О детях, которых родит ему Хэт. Как им весело будет жить вместе. Говорил обо всем том, о чем никогда раньше не говорил.

Хэт была удивлена. Ей нравилось, что он столько всего задумал, что решился наконец, но больше всего ей нравилось то, что он вернулся по своей воле. Ради этого ей стоило помучиться. Хэт была попросту повержена. У Джимми и тело стало более развитое и взрослое, как у человека, который часто занимается в спортзале. Она не решилась спросить, какое откровение на него снизошло, что вызвало в нем эту загадочную перемену. Достаточно того, что он рядом. Теперь все будет хорошо.

– Эй! В последний раз спрашиваю – хочешь чашку горячего чая? – услышала Хэт громкий голос Миш.