Тупики Глобализации: Торжество Прогресса или Игры Сатанистов? - [21]
Вопросы конкуренции рассматриваются Хайеком крайне экзотично. Так называемую «совершенную конкуренцию» он отвергает в принципе и вообще выказывает безразличие к степени монополизации рынка - лишь бы монополия была частной, а не государственной. С точки зрения Хайека, вообще всякий рынок монополен, ибо, скажем, автомобили Форда и автомобили Крайслера суть радикально разные товары, которые не являются конкурентами друг другу - просто одни потребители предпочитают либо один товар, либо другой (так же, как кому-то нравится чай, а кому-то кофе).
Из чего следует, что конкуренции как таковой нет вовсе, а есть совокупность частных предпочтений, которые, однако, невозможно ни изучить, ни предугадать. Именно поэтому Хайек, отметив мимоходом изначальное неравенство в распределении ресурсов внутри общества{18}, благоразумно избегает простого вывода отсюда. А вывод и вправду прост: из воззрений Хайека о тотальной свободе рынка без перераспределительных механизмов государства следует лишь то, что вся экономика работает лишь на узкую группу людей, которая этими ресурсами изначально владеет.
В своих концептуальных трудах «Путь к рабству» и «Конституция свободы» Хайек уже открытым текстом публикует радикальные призывы срочно вернуться к экономическому устройству Запада образца XVIII века, в противном случае мир ждет «ужасающий тоталитаризм». Он жестко отвергает любые формы государственного вмешательства - в частности, социальные расходы и образование. Остается лишь предоставить читателям самим оценить решение нобелевского комитета, постановившего в 1974 году присудить премию Хайеку с формулировкой «за новаторские работы по теории денег и теории экономических колебаний, а также за глубокий анализ взаимозависимости экономических, социальных и институциональных явлений».
Милтон Фридман (Milton Friedman, род.1912) родился в семье румынских эмигрантов в США. Он формально представляет несколько отличное от австрийского направление в экономической науке - теперь его обычно называют «чикагской школой» по имени чикагского университета, где трудился Фридман и многие его единомышленники. Он гораздо более, чем Хайек, использовал в своих исследованиях математический аппарат, однако исходные посылки у обоих экономистов очень похожи.
Милтон Фридман
Прежде всего, это «теоретичность теории»: по мнению Фридмана, обоснованность теории проверяется не по ней самой, а по тому, что она предсказывает и как эти предсказания выполняются на практике. Дескать, исходные посылки и промежуточные утверждения могут выглядеть сколь угодно чудно, но если конечные выводы согласуются с реальностью, значит, теория справедлива - даже если выводы эти, на взгляд критиков, высосаны из пальца и никак не следуют из самой теории. Руководствуясь такой логикой, следовало бы признать величайшим теоретиком всех времен и народов Марка Порция Катона старшего, который любую свою «теорию» сводил к заключению «Carthago delenda est» («Карфаген должен быть разрушен») - и так как этот ненавистный город был-таки разрушен, то, согласно фридмановскому критерию, это автоматически оправдывает все промежуточные идеи автора.
Как и Хайек, Фридман - фанат свободной конкуренции. Он точно так же безразличен к проблеме распределения богатства; более того, из его идей ясно следует простой вывод - в фридмановской модели экономики выживают только сильнейшие. Фридман обрушился на самые основы теории Кейнса: по мнению Фридмана, гипотеза о зависимости предельной склонности к потреблению от уровня текущего дохода неверна. Вместо этого он заявил, что уровень потребления сохраняет примерно постоянную величину, а его колебания зависят от совершенно других параметров.
Главная его идея в этой области - это разделение дохода на постоянную и переменную части{19}. Постоянная часть дохода - эта та, что не зависит от краткосрочных колебаний и предвидится самим потребителем. Переменная - это временные улучшения и ухудшения ситуации с доходом. По гипотезе Фридмана, уровень потребления зависит только от постоянной части дохода. Иначе говоря, если вы несколько лет подряд зарабатываете 5000 рублей в месяц, то это и есть ваш постоянный доход, который вы регулярно ожидаете и только исходя из которого планируете свои покупки. Более того, даже если вы зарабатываете существенно меньше, но уверены, что «стоите» на рынке труда именно 5000 рублей, то именно это ваш постоянный доход - при условии, конечно, что вы не ошиблись в своей оценке. В то же время временные колебания дохода (единовременные выплаты или, напротив, вычеты) никак не влияют на величину вашего потребления.
Собственно, эта теория и есть главный удар Фридмана по кейнсианству - удар, который оказался ложным. Подробные аналитические выкладки исследовательского бюро Мичиганского университета{20} и ФРС США{21} показали недостаточность примитивной идеи Фридмана - гибкость потребительских расходов оказалась много выше, чем то, что ей сулил Фридман. Другой вопрос, что и кейнсово определение указанной связи несколько жестковато: меняется время, меняется и осознание человеком своего уровня доходов - то, что раньше казалось богатством, теперь воспринимается лишь как средний достаток, тем самым побуждая тратить больше. То есть кейнсианская теория зависимости потребления от дохода, вероятно, требует уточнения в плане замены абсолютной величины дохода сравнительной (например, отношением к среднему доходу), но никак не полного отказа в пользу принципиально иной концепции. В любом случае, внутри одного среднесрочного экономического цикла (7-12 лет) идея Кейнса вполне справедлива.
