Тупик во все стороны - [12]

— Экстракт.

– Вот. Подъезжайте прямо к девяти в управление.

В дверях Макс приостановился, глядя на моросящий холодный дождь. Погода уже не обещала впредь ничего хорошего.

— А вас не задевают, патрон, вот эти все камни, дома?

— Что кто-то из-за богатства оказался в гробу?

— Мы разве не подставляемся?

— Нас покрывают потом национальным флагом.

— И гимн, и салют. Вы правы, патрон, это совсем другое кино.

Макс затрусил к автомобилю, вздергивая на ходу воротник.

Закрывая дверь, Блейк расслышал:

– Ну, хэпи энд, да и только.

За пять дней он присмотрелся к лицу этой Керэлл.

Очень фиксированное. С тонкими чертами, но из-за сосредоточенной одинаковости не добирающее до разряда красивых. Не удивительно, что у нее ничего не вышло с артистической карьерой.

Но судя по тому, как она работала в студии, очень старательная.

Опять эта студия, и опять хочется присмотреться и что-то понять. Какое-то наваждение.

Блейк сел в кресло.

Вот студия перед ним внизу, с учебной гипсовой статуей и рисовальщиками большим полукругом. Преподаватель медленно переходит от одного к другому… иногда делает какие-то замечания, иногда просто смотрит и идет к следующему… профиль Керэлл…

И что?

Все нормально.

Блейк тряхнул головой и поднялся. Надо привести все в порядок на кухне. И скоро ложиться спать.

А кое-что у них с Максом осталось в разговоре «за планом».

Письмо-предупреждение. Кто-то был, что называется, в курсе.

Но в курсе чего?

Когда на следующее утро Блейк подъехал к управлению, из вставшей рядом машины вылез начальник полиции. Который, как продолжали считать многие сотрудники, отбил законное место у Блейка.

Этот, видимо, совсем неплохой человек тогда чувствовал перед ним большую неловкость, и наверное, она не улетучилась до конца, судя по тому как он слишком уж поспешил навстречу с протянутой для пожатия рукой.

Надо было объяснить свой визит, упреждая Макса, который, в порядке субординации, должен был это сделать.

Ему почти не дали договорить, и последовали слова, что «конечно же» и «пожалуйста», и что вообще неплохо бы как-нибудь вместе поужинать.

Машина Макса тоже уже была припаркована.

— Здравствуйте, патрон, чай будете?

— Буду.

— Поработали ребята ночью на славу, в сухом остатке запись поменьше часа. Хотя, как они сказали, ерунды все равно много.

Блейк сел в кресло, достал блокнот и ручку, чтобы делать отметки по ходу. А Макс объяснил:

— Вон там, в правом углу на панели, время, к которому относится кусок записи. А в левом углу номер микрофона по помещениям, я буду комментировать по списку. Поехали?

— Поехали.

Макс нажал кнопку хода, и на панели загорелись цифры: 16.10.

— Это мы как раз садились в машины.

И тут же женский голос громко спросил:

«Ширак, они все ушли?».

«Все, но двое по-прежнему дежурят наружи».

«Кто нас будет сегодня кормить?».

Макс пояснил:

— Мы пока запретили контакт с прислугой.

Другой женский голос:

«Джойс, нам разрешено заказывать в ресторане».

Теперь мужской:

«Я не против ресторана. Кузины, надо обдумать заказ. Ширак, вы будете записывать».

«Слушаю, сэр».

Таймер прибавил сразу двенадцать минут. Меню, следовательно, продумывали основательно.

Макс взглянул на номер:

— Они в большой зале.

«Вам не кажется странным, что у тети был открыт сейф? Удивляюсь, Джойс, как ты умудряешься при такой частоте приема не напиваться».

«Тренировка, дорогая. Лео, мы вместе?».

«Да, немножко портвейна. А в чем именно странность, Керэлл? Она же работала с бумагами».

«Когда она работала днем, сейф всегда стоял на запоре».

«Да?.. Я как-то не обращал внимания. А ты, Джойс?».

«Я тоже не обращала».

«И этот пожилой человек с лейтенантом».

«Он тебя заинтересовал? Спасибо, Джойс, поставь, пожалуйста, бокал на столик».

«Мне кажется, я его где-то видела».

«Неудивительно. Он бывший руководитель в местной полиции по тяжким насильственным преступлениям. Ты могла видеть его фото в газете. Я их видел множество раз. А этот молодой лейтенант, мне показалось, зеленый еще совсем».

Макс неприятно вздрогнул.

«Но привлекательный».

И Блейк, в поддержку реплики Джойс, сделал шутливый подтверждающий жест.

«Не будь такой мрачной», — продолжила та.

«А что ты предлагаешь?».

«Тебе хорошо бы чем-то отвлечься. Чтением, например».

«Посоветуй, Джойс, как профессионал».

«Сейчас вспомнилось, но боюсь, будет не к месту».

«Прекрасный портвейн. А что тебе вспомнилось?»

«Русский роман. Достоевский».

«Знаю только фамилию. О чем роман?».

«Тоже сюжет с убийством. Один бедный и, в общем-то, неплохой человек убивает богатую старуху».

«Из пистолета?».

«Нет, кузен, топором».

«Какой ужас! Ну, почему эти русские не ведут себя по-людски?».

«У него не было денег на пистолет».

«А, это несколько извиняет. И что произошло дальше?».

«Опытный пожилой полицейский понял, кто убийца. Но прямых доказательств не было».

«Любопытно».

«Тем не менее, он его посадил».

«По совокупности косвенных улик? Наш суд присяжных в таких тяжких случаях, как убийство, не осмелится признать человека виновным на основе лишь косвенных заключений».

«Нет, Лео, он размотал его на мелочах, вывел из душевного равновесия и заставил сознаться».

«Ах, вот как. И в этом мораль?».

«С моралью, помнится, вышло забавно. Наш университетский профессор предложил анонимно позиционировать свои симпатии героям романа. Вся группа отдала симпатии этому парню, а старуха и полицейский получили нули».