Тупая езда - [121]

– А-а-а.

– Но ты мог бы быть нашим кедди, приятель; что ты на это скажешь?

– Точняк, кедди, я могу, ага ага ага…

– Но только тебе нужно будет вести себя тихо, потому что это ужасно важная игра. Мы не стали брать на такую важную игру первого попавшегося кедди, приятель.

– Точняк, ужасно важная, – говорю я, – я постараюсь вести себя тихо, ага, тихо.

– Заметано.

Мы приезжаем на поле для гольфа, и оказывается, что это самое первоклассное поле, которое я когда-либо видел! Ага, так и есть! На парковке только большие машины, на входе надменные парни в блейзерах, которые оценивают тебя, прежде чем впустить внутрь! А внутри бар, даже лучше, чем в представительской ложе «Тайнкасла»! Я даже не уверен, что Райана Стивенсона с таким количеством татуировок на шее сюда пустили бы. Хорошо, что мы здесь с Ронни и нас пускают без проблем, ага, точняк! А бар здесь ужасно шикарный, все обшито деревянными панелями, но только ужасно старыми деревянными панелями, такими, которые кажутся ужасно старыми, не такими новенькими, как на «Тайнкасле». На стенах висят картины со старыми гольфистами, самая большая прямо над камином, на ней парень в дурацком парике и красном пальто.

– Терри, как они могли играть в дурацких красных пальто и париках? – спрашиваю я.

– Время было такое, приятель, – отвечает Терри.

Времени, для того чтобы выпить в первосортном баре, нет, потому что два датчанина уже здесь, и, кажется, с обоими из них Терри и Ронни знакомы. И еще тут какой-то мелкий парень в куртке. Мы идем на поле и устанавливаем колышек для первого драйва![55] Ага, и вот, значит, здесь Терри и Ронни, я у них кедди, и мы играем против датчан, которые не слишком разговорчивы. Я говорю:

– У вас там даже бекон есть, по телику показывали, точняк, датский бекон, у нас показывали его по телику.

Но парни не отвечают; может, они просто, в отличие от немцев, не понимают литературный английский. Мы на первой лунке, Терри делает первый удар и посылает мяч прямо вдоль фервея. Лунка пар-5. Ага. Пар-5. Правда, второй удар выходит не таким хорошим.

– Проебался я, Ронни! – кричит Терри.

Третьим ударом Терри посылает мяч на грин, но Ларс тоже доходит до грина за три удара.

– Ага… ты сделаешь их, Терри, – говорю я, стараясь его подбодрить, точняк, подбодрить.

Терри подносит палец к губам и говорит:

– Тссс, парень.

Я стараюсь вести себя тихо, потому что не хочу никого отвлекать, хоть они и играют всего лишь на бутылку виски. Правда, Терри сказал, что это особенный виски. Другой датчанин, Йенс, тоже делает первый драйв, но мяч уходит в сторону и падает в бункер![56] Он застревает под губой, и Йенсу требуется пять ударов, чтобы выбраться! Я говорю:

– Ага, застрял под губой.

Но дело в том, что на следующих лунках этот Йенс играет в миллион раз лучше.

– Этот Йенс чертов робот, – говорит Терри.

– Я знаю, у него должен был быть больший гандикап, проклятый швед!

– Он датчанин, Ронни, – говорит Терри.

– Одна фигня, – отвечает Ронни, но я знаю, что это не так, потому что ему не понравилось бы, если б я сказал, что аме риканцы и мексиканцы – это одно и то же, потому что они разные, так говорят в фильмах, которые показывают по Четвертому киноканалу. – Проклятые викинги, кровожадные грабители-насильники, их чертов социализм превращает их в хладнокровных убийц, а потом у них еще хватает наглости говорить, что это мы, засранцы, разжигаем войну!

Но Терри его не слушает, он концентрируется на игре и щурит глаза, стараясь увидеть флаг. Лунка номер восемь.

– В этом вся прелесть гольфа, Джонти, – говорит он, – это битва с природой и битва с самим собой. Поле для гольфа может быть как тёла, которая обнималась с тобой и терлась об тебя всю ночь, а потом вдруг развернулась и просто так вмазала тебе по лицу.

Я пытаюсь осмыслить все, что сказал Терри, но тут вмешивается Ронни.

– Терри, все эти наблюдения очень интересны, но, прошу тебя, сконцентрируйся, – говорит он и смотрит на Ларса, – дело-то серьезное.

– Ничего не знаю ни про какие серьезные дела, Ронни, это всё твои заботы, – говорит Терри, – я просто вожу так си и иногда поигрываю в гольф.

– Черт возьми, Терри, – говорит Ронни и смотрит на датчан, – ты же знаешь, как высоки ставки!

Терри только улыбается и надвигает на лоб бейсболку, чтобы защитить глаза от солнца. Ага, так солнце не попадает ему в глаза.

– Главное, оставаться расслабленным, так-то, парнишка, – подмигивает он мне.

– Точняк, расслабленным, ага, ага, ага…

У Ронни все лицо красное, а Терри примеряется к патту, присаживается на корточки и вытягивает вперед клюшку, как делают гольфисты по телику. Потом он встает и закатывает мяч прямо в лунку!

– Патт, черт возьми! Вот это да! – Ронни сжимает кулак и выдыхает. – Сравнялись!

Терри кивает Ларсу и Йенсу, пока мы идем к девятому ти[57].

– Я много читал про философию и искусство состязания, Ронни, – говорит Терри. – Книги многому учат.

Ронни кивает и вытаскивает большую клюшку из сумки, которую я держу перед ним.

– Ты читал мои книги «Успех: делай бизнес, как Чекер» или «Лидерство: как не упустить момент. Советы от Рона Чекера»?

– Нет, приятель, – я читаю большую литературу. Ты читал «Моби Дика»?