Туманы Серенгети - [4]
Джек почувствовал, как скользит ремень эскалатора под его рукой, когда он стоял на вершине лестницы.
«Спускайся. Нет. Помоги им».
— Я сожалею, — сказал он.
Каждая секунда, потраченная впустую, была секундой, отделяющей его от Лили.
Он должен был отвести глаза, но заметил момент, когда мальчик обнял свою мать, расслабление его маленького тела, облегчение от того, что он нашёл её, вера в то, что всё будет в порядке — в полном контрасте от абсолютного опустошения и беспомощности в её глазах.
Чёрт.
Поэтому Джек сделал самую трудную, храбрую и бескорыстную вещь в своей жизни. Он вернулся. Схватил мальчика одной рукой, поддерживая его мать другой, и вывел их за двери. В его состоянии, когда в крови было много адреналина, это не заняло больше минуты. Но это была слишком долгая минута.
Когда он повернулся, чтобы вернуться, взрыв сотряс торговый центр, сбивая его с ног и опрокидывая с лестницы. Стеклянная панель упала на него, погребая под собой. Куски стали и бетона посыпались на стоянку, разбивая лобовые стекла и фары. Пронзительный вой полицейских машин и карет скорой помощи смешался с непрекращающимся рёвом автомобильных сигнализаций. Но те, кто пострадал, оставались устрашающе молчаливыми, некоторые навсегда.
Джек шевелился и боролся в темноте, угрожающей поглотить его. Он должен был что-то делать. Где-то быть. Он сфокусировался на едком дыме, который заполнил его лёгкие — остром, горьком и чёрном, как и понимание, которое ударило его, когда он открыл глаза.
«Лили. О, Боже. Я подвёл тебя».
Когда мир рухнул на колени перед ним, стены были разрушены, крыша снесена, следы крови и осколки повсюду — Джек почувствовал, как его разорвали на две части. Джек-до, который любил чёрный кофе, голубое небо, вождение в городе с открытыми окнами, и Джек-после, чья дочь со сладкой улыбкой и хвостиком, как сладкая вата, плавала перед ним в жарком, тревожном пламени полудня.
— Как я выгляжу?
— Прекрасно, как всегда.
В тот момент, когда Джек изо всех сил пытался поднять вес, который придавил его, он знал. Он знал, что не было никакой возможности избавиться от этой тяжести, снова подняться на ноги. И поэтому он, словно измученная от погони антилопа, которая от безысходности подставляет свою глотку льву, прикрыл глаза с легким трепетом ресниц и позволил покрову всепоглощающей тьмы, что сеяла оцепенение, поглотить себя.
ПРОЛОГ
Родел.
«Это самый счастливый день в моей жизни», — подумала Родел Харрис Эмерсон, поставив свою подпись в отмеченном месте.
Люди полагали, что это было мужское имя, пока не встретились с ней. Это случилось два года назад, когда она подала заявку на должность учителя в Бертон-на-воде[3], и повторилось опять, когда она обменивалась сообщениями с агентом по недвижимости, чтобы увидеть собственность, которую покупала сейчас в той же великолепной деревне, ласково называемой Котсуолдовской Венецией, в английской сельской местности.
— Поздравляю! — Энди посмотрел контракт и улыбнулся. — Ваш первый дом.
— Спасибо, — ответила она.
Он понятия не имел. Это был не просто дом, это была мечта, которая преследовала её всю жизнь. И сейчас, в двадцать четыре года у неё, наконец, есть якорь, своего рода стабильность, чего ей не хватало, пока она росла в семье, которая все время переезжала туда, куда ехал работать её отец. Это была хорошая работа, такая, которая предоставила им роскошь познакомиться с различными культурами, разными местами по всему миру. Но как только Родел начинала оседать и заводить новых друзей, они снова переезжали. Её младшей сестре, Мо, нравились переезды, как и их родителям. В глубине души они были исследователями, свободные духом, который жаждал новых ощущений, новых звуков, новой почвы. Но Родел тосковала по остановке, небольшому участку комфорта и уюта — настоящему дому.
И сейчас он у неё был, именно то место, которое поразило её воображение еще с тех пор, как она впервые посмотрела «Властелин Колец» и влюбилась в Шир. Ей тогда было двенадцать, и это надолго осталось в её сознании — вымышленное, маловероятно идеальное — до тех пор, пока она не стала искать работу после колледжа и не наткнулась на Бертон-на-воде. Там, в английской глубинке, среди сельской идиллии мирных холмов, жизнь текла с неспешной размеренностью. Дорожки пересекали живописные поля, на которых цвели подснежники в январе и колокольчики в мае. Каменные коттеджи, расположенные вдоль аллей, и низкие изящные мосты опоясывали реку.
— Ну, вот и всё, — Энди положил документы в портфель, — есть ещё несколько моментов, которые нам надо обсудить.
Родел вытащила свой телефон и открыла календарь. Он зазвонил в тот момент, когда Энди собирался начать.
Он прочитал имя, мигающее на экране
— Монтего?
— Моя сестра.
Родел не понимала причин, подаривших им необычные имена. Их родители назвали дочерей в честь мест, в которых они были зачаты: Родел Харрис — в честь живописной деревни Родел на острове Харрис в Шотландии и Монтего Джеймс — в честь города Монтего-Бей в округе Сент-Джеймс на острове Ямайка. Ро и Мо.
— Пожалуйста, продолжайте.
Она перевела звонок сестры на голосовую почту. Это было не слишком подходящее время для одного из бессмысленных разговоров Мо. К тому же, у Родел были большие новости. Я-купила-дом-так-что-тебе-нужно-опустить-здесь-свою-задницу, вот такие были новости, она умирала от желания поделиться ими, когда всё будет завершено.
Шейда и Трой родились в один день в разных концах земного шара. Он – баловень судьбы, человек с большими деньгами и талантами. Она – беженка, покинувшая родной Иран и обосновавшаяся в Канаде. Девушка из хорошей семьи, которой пришлось выйти замуж по договоренности. Между Шейдой и Троем пропасть, но именно в ее глубинах и зарождается настоящее чувство. История их любви охватывает три десятка лет, множество встреч и писем. Но может ли быть у нее счастливый финал?«Вау! Сексуальный, дерзкий, очень мощный дебют.
Говорят, что необходим двадцать один день, чтобы возникло привыкание. Врут. На протяжении двадцати одного дня она держалась. Но на двадцать второй день она отдала бы что угодно за сладкое забытье смерти. Потому что на двадцать второй день она осознает, что ее единственный выход означает верную смерть одного из двух мужчин, которых она любит. Запоминающийся рассказ о страсти, потере и искуплении. «Бумажный лебедь» — это загадочная, напряженная и вместе с тем трогательная история любви, включающая интригу и неизвестность.
Трогательная и романтичная история трех женщин из трех поколений большой и шумной ирландской семьи.Иззи, покорившая Нью-Йорк, еще в ранней юности поклялась, что никогда не полюбит женатого мужчину, и все же нарушила свой зарок…Аннелизе всю себя отдала семье — и однажды поняла, что любимый муж изменил ей с лучшей подругой…Мудрая Лили долгие годы хранит тайну загадочной любовной истории своей юности…Три женщины.Три истории любви, утрат и обретений…
Самый верный способ обратить на себя внимание парня, который тебя не замечает, — заставить его ревновать. Решив так, юная Грейс попыталась разыграть спектакль, в котором роль своего мнимого возлюбленного отвела молодому человеку, не вызывающему у нее никаких чувств, кроме дружеских. Девушка и предположить не могла, что ситуация выйдет у нее из-под контроля и режиссером спектакля станет вовсе не она…
Роковые страсти не канули в Лету, — доказывает нам своим романом создатель знаменитой «Соседки».В тихом предместье Гренобля живет молодая семья. В пустующий по соседству особняк вселяется супружеская пара. Они знакомятся и между ними завязывается дружба, при этом никто не догадывается, что несколько лет назад двое из теперешних респектабельных соседей пережили бурный роман. Вновь вспыхнувшая страсть — уже между семейными людьми — приводит к трагической развязке…(Фильм с аналогичным названием снят во Франции.
Когда Рекс Брендон впервые появился на кинонебосклоне, ему предлагали только роли злодеев. Чем более безнравственным он представал в первых сценах, тем больше женщины восхищались его раскаянием в конце фильма. Лишь Старр Тейл, обозреватель новостей кино в газете «Санди рекордер», была исключением. Она постоянно повторяла, что Брендон просто высокомерный тупица, который думает, что любая женщина побежит за ним, стоит ему только подмигнуть…
Что происходит, когда закончились отношения, но осталось имущество? Его начинают делить… Но только не Маша Ульянова и Даниил Германов в романе Ольги Кентон «ГОРиллЫ в ЗЕЛЕНИ». Эту парочку вовсе не волновали денежные вопросы. Но однажды они поняли, что любовь прошла, и решили, что это еще не повод разъезжаться по разным квартирам.Так, бывшие возлюбленные остались жить под одной крышей, втайне надеясь, что это не помешает каждому из них вновь устроить личное счастье, но теперь на всю жизнь…Что же у них получилось в действительности? Легко ли видеть новых подружек своего бывшего возлюбленного или отвечать на телефонные звонки незнакомых поклонников? Дружба это или всего лишь временный, необъяснимо-странный перерыв в отношениях?Роман «ГОРиллЫ в ЗЕЛЕНИ» — одновременно грустная и смешная история о любви, фоном для которой стала современная московская жизнь, такая привлекательная и далеко не всегда понятная…
