Когда в 1922 году «Туман» был переведен в Италии, рецензенты обратили внимание на удивительные совпадения между романом Унамуно и пьесой Пиранделло «Шестеро персонажей в поисках автора» (1920). «Пиранделло и я» – называется статья Унамуно, в которой он выражает восхищение тем, что два писателя, ничего о творчестве друг друга не знающие, шли по одному пути и пришли к аналогичным результатам. Эти совпадения не случайны – они порождены общей или, во всяком случае, сходной концепцией личности. «…Мы видели и показывали личность… как живой поток противоречий, как серию «я», как духовную реку. Это противоположно тому, что в традиционной драматургии понимается под характером». Так, именно в связи с «Туманом», Унамуно формулирует отличие своего творческого метода от того, что он считает традиционным реализмом. Подробнее ото отличие рассмотрено им в прологе к «Трем назидательным новеллам». Если понимать личность как замкнутое духовное целое, как сгусток страсти, а не как производное реального момента к реальной среды, то литературный персонаж может быть истиннее живого человека, потому что «я» персонажа выявлено с большей полнотой. Поэтому Аугусто Перес, как и персонажи в драме Пиранделло, может спорить с автором, требуя себе права на жизнь и утверждая свою реальность – более истинную, чем реальность автора или читателей. Хотя впоследствии Унамуно отказался от многих художественных принципов, положенных в основу «Тумана» и предыдущего, тесно связанного с ним романа «Любовь и педагогика»: от явной параболичности, двуплановости повествования, от марионеточности персонажей, от сочетания трагизма и буффонады, пародии, – но концепцию личности, которую он попытался воплотить в образе Аугусто Переса, он сохранил и развивал в последовавших за «Туманом» произведениях.
С. Еремина (под редакцией И. Тертерян).
